Форум » Персоналии » БУЕВСКИЙ Апполон Леонидович. » Ответить
БУЕВСКИЙ Апполон Леонидович.
Dr. Kaminsky: БУЕВСКИЙ Апполон Леонидович. Полковник Генштаба Русской императорской армии. В 1920-х — военрук Тимирязевской сельскохозяйственной академии. В 1930 — арестован по групповому делу, в 1931 — приговорен к ВМН с заменой на 10 лет ИТЛ и отправлен в лагерь. Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР 1930-1931 годы / Часть II. Григорьев С. Штаб-офицеры старой армии на службе в РККА. eugend.livejournal.com/84305.html Материал взят с ресурса "Заклейменные властью": http://pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/Bu.html И это - вся информация. В картотеке Лихотворика этой персоны нет. Может кто-то что-то знает еще про этого офицера - особенно о службе в РККА? Заранее благодарен. А упомянутую здесь книгу С. Григорьева кто-то м. б. встречал в сети? Эта книга вообще существует в природе?
Ответов - 3 новых
barnaulets: Отбывал наказание на Соловках. Упоминается в знаменитом автобиографическом романе О.В. Волкова "Погружение во тьму" (эл. версия: http://lib.ru/MEMUARY/WOLKOW_O/pogruzhenie.txt) как бывший военный топограф. "На перепутье между зверофермой и кремлем стоял древний скит с деревянной часовней, обращенной в контору лесничества. Там я часто встречал Аполлона Леонидовича Буевского - кадрового военного топографа. Он профессионально и красиво вычерчивал планы лесных кварталов, занимаясь этим, как, вероятно, и всем, что поручалось выполнять, методически и добросовестно. Холодком веяло от всегда сдержанного и педантично-официального, безукоризненно воспитанного Аполлона Леонидовича. Был он высок, худ и подтянут; правильные черты лица, отлично подстриженная бородка, темная, с небольшой проседью. Носил Аполлон Леонидович, как и все лагерники, бушлат, однако перешитый, ладно пригнанный к его сухой фигуре и только подчеркивающий дореволюционную армейскую выправку. В беличьей огромной шапке, с планшетом через плечо, в больших теплых перчатках светлой замши и офицерских сапогах он более походил на генштабиста, чем на нашего брата лагерника. Сблизили нас собачьи дела. Вспомнив, что в родословной одного моего пойнтера значился кобель некоего Буевского, я спросил о нем Аполлона Леонидовича. Оказалось, что как раз он и был этим заводчиком. Это сразу растопило лед; кровные пойнтеры были истинным увлечением моего нового знакомца, обладавшего поразительной осведомленностью по этой части. И замелькали имена охотников, судей, даты памятных выставок. Мы вскоре нашли и общих знакомых. А дилетантский характер моих познаний в области кровного собаководства дал возможность Буевскому взять на себя роль просветителя: между нами установились отношения ученика с наставником. Их, правда, отчасти предопределяла и значительная разница в возрасте. Буевский ценил субординацию, и мое почтительное выслушивание его суждений и приговоров на собачьи и охотничьи темы было ему по душе. Возражения его раздражали, однако всегдашняя выдержка не изменяла и тут: он лишь отчетливее произносил слова да на щеках выступала легкая краска. Так судьба столкнула меня - впервые столь близко - со стопроцентным "красным офицером", то есть выучеником царских училищ и полковых традиций, перешедшим безоговорочно к большевикам и служившим им преданно и в полном соответствии с усвоенным кодексом чести. Не берусь определить, было ли для этих представителей прежней замкнутой касты кадровых офицеров, выходцев из дворянских семей, на самом деле, в глубине души, безразлично - служить ли императорской России или разношерстным и разноплеменным правителям "Совдепии", как окрестили большевистскую Россию их однокашники и однополчане за рубежом, но лояльны они были безупречно. До кончиков ногтей. Воистину - более католики, нежели сам папа! Мне казалось немыслимым заговорить с Аполлоном Леонидовичем не только о тайных церковных службах, но и о жестокостях режима, разорении деревни, даже передать анекдот о Троцком или едкое высказывание о кремлевских правителях, приписываемое в те времена Радеку... Никакой критики порядков, никакого недовольства! Трехлетний лагерный срок - всего недоразумение, ошибка мелких чинов в органах, за которую власть не несет никакой ответственности. Сам Аполлон Леонидович о своем деле никогда ничего не рассказывал, как не распространялся и о своей карьере в советское время. Но лесничий Басманов и Каплан знали, что он занимал высокий пост в военной академии, был близок с Буденным, генералом Каменевым и погорел из-за знакомства с каким-то приверженцем Троцкого. В лагерь Буевский был доставлен со спецконвоем, сразу избавлен от общих работ и определен - по его выбору - в лесничество. Басманову было предписано "создать условия", а самому именитому зэку предложено начальником лагеря обращаться в случае нужды лично к нему, чем, кстати, Аполлон Леонидович ни разу не воспользовался. Жаловаться или о чем-то просить было несовместимо с его чувством собственного достоинства. Общение наше с Буевским сосредоточилось вокруг кинологических тем, милых сердцу охотника рассказов о подвигах наших любимцев - вислоухих красно-пегих пойнтеров, причем я малодушно подтверждал превосходство линий, идущих от собак... Буевского! Забегая немного вперед, скажу, что Буевский благополучно отбыл срок, поселился под Москвой и до очень преклонного возраста возглавлял какой-то отдел в закрытом (правительственном!) охотничьем хозяйстве в Завидове. И слыл непререкаемым авторитетом среди кинологов и охотоведов".
Dr. Kaminsky: Спасибо, Андрей! Очень интересный материал barnaulets пишет (цитата из книги О. Волкова): "...Так судьба столкнула меня - впервые столь близко - со стопроцентным "красным офицером", то есть выучеником царских училищ и полковых традиций, перешедшим безоговорочно к большевикам и служившим им преданно и в полном соответствии с усвоенным кодексом чести. Не берусь определить, было ли для этих представителей прежней замкнутой касты кадровых офицеров, выходцев из дворянских семей, на самом деле, в глубине души, безразлично - служить ли императорской России или разношерстным и разноплеменным правителям "Совдепии", как окрестили большевистскую Россию их однокашники и однополчане за рубежом, но лояльны они были безупречно. До кончиков ногтей. Воистину - более католики, нежели сам папа!" А вот это - шедевр. И это: "Мне казалось немыслимым заговорить с Аполлоном Леонидовичем не только о тайных церковных службах, но и о жестокостях режима, разорении деревни, даже передать анекдот о Троцком или едкое высказывание о кремлевских правителях, приписываемое в те времена Радеку... Никакой критики порядков, никакого недовольства! Трехлетний лагерный срок - всего недоразумение, ошибка мелких чинов в органах, за которую власть не несет никакой ответственности". Что же это такое? Выглядит впрямь как полная покорность и лояльность властям, и я, кстати, такие свидетельства лояльности встречаю на каждом шагу в биографиях моих клиентов. А это- шедевр абсолютный: "В лагерь Буевский был доставлен со спецконвоем, сразу избавлен от общих работ и определен - по его выбору - в лесничество. Басманову было предписано "создать условия", а самому именитому зэку предложено начальником лагеря обращаться в случае нужды лично к нему, чем, кстати, Аполлон Леонидович ни разу не воспользовался. Жаловаться или о чем-то просить было несовместимо с его чувством собственного достоинства." Это значит, что они и в местах не столь отдаленных устраивались порой очень недурно и простыми зыками уж точно не были. Я подтверждаю приведенный выше материал (тот редкий случай, когда худ. литература НЕ ВРЕТ!): имеется немало примеров, когда генштабисты, попав в лагеря, продолжали... заниматься своим профессиональным делом (например, С. К. Сегеркранц вел занятия со стрелками и комсоставом ВОХР).
Dr. Kaminsky: Ха и еще раз - ха! В списке офицеров РИА на 1909 г. этот Буевский - Леонид Аполлонович и отмечен как кавалерист, а не военный топограф: на 1 января 1909 г. – подполковник 2-го л.-драг. Псковского полка (г. Сувалки) (Общий Список офицерским чинам РИА на 1января 1909 г. С. 545) Что-то я подозреваю, это разные люди - один - гвардеец,а другой -военный топограф, если только такое вообще возможно...
полная версия страницы