Форум » Белые и казаки » могилы белых в Сибири, на Урале ив Казахстане » Ответить
могилы белых в Сибири, на Урале ив Казахстане
Олег В: Предлагаю создать вот такую вот новую тему - выкладывать инфу о могилах белых солдат и офицеров. Большинство из них сегодня неизвестны, либо находятся в не очень хорошем состоянии. Вот фото сделанное мною могилы белых на кладбище в казачьем поселке Песчанка (ныне Узынкольского района Кустанайской области). Инфа со слов местных, что якобы местные жители нашли за поселком в ограде мельницы множество трупов, некоторые были с орденами. За могилой никогда не ухаживалось. По архивным сведениям, особого боя за поселок не было, но в октябре 1919 года в руки красных здесь попали плен 14 сибирских казаков и обоз с 70 раненными бойцами Егерского батальона охраны Ставки капитана Глудкина. Итого пленных должно было быть 84 человека. Именно эта цифра присутствует в истории взявшего пленных и поселок 310-го полка. А по официальным данным пленных в этот день взято всего 32 человека. Видимо разница и лежит на сфотографированном мною месте. Естественно, что имена их не известны. Кстати с "легкой руки" Филимонова, Глудкин смог вывести из под хут.Рожковского 100 своих раненных. Не знаю, как насчет них, но 70 человек точно пропали.
Олег В: Вот еще могила казаков 5-й Сибирской казачьей дивизии на кладбище в д.Башкирское Курганской области. Погибли в бою под селом в сентябре 1919 года. Погибшие в том же бою красноармейцы похоронены в центре кладбища, там стоит памятник, ну а эти так вот - "без крестов без священников", лишь просевший прямоугольник земли. Инфа о захоронении - опять же в результате опроса местных, еще как то то при похоронах местной учительницы зацепили край этой могилы, обнаружили три скелета с пулевыми отверстиями. Количество похороненных и их ФИО неизвестны.
Елисеенко Алексей: Предпологаемое место захоронения Б.Ф.Ушакова в г.Канск, офицера РИА, затем ЧХК.
Олег В: Вот у этой березы в урочище "Солдатик" у деревни Уткино Северо-Казахстанской области, всего лишь в 200 метрах от современной границы с Россией захоронен умерший от раны в живот боец Ижевской дивизии. Сейчас следа могилы нет, но со слов привезшего нас сюда местного жителя она была справа от березы в виде небольшой ямки. Предположительно это могила знаменитого ижевского офицера - поручика Ложкина, который по мемуарам Ефимова, был тяжело ранен 28.08.1919г под находящимся недалеко отсюда поселком Богатым.
Сибирецъ: имена их Господи веси
Олег В: Кстати, а никто не подскажет - выжил ли Ложкин после того ранения? никому его фамилия после августа 1919 года не встречалась?
Олег В: А вот еще местность у кладбища казачьего поселка Дубровный Северо-Казахстанской области. Здесь находится три братских могил ижевцев и красноармейцев 2-й бригады 26-й дивизии, которые погибли в августе-сентябре 1919 года в боях под поселком. На местности до сих пор видны две слабо различимые впадины. Еще одну могилу зацепили ковшом при прокладке траншеи, останки около 10 человек перезахоронили где то в углу кладбища. Вот пряжка оттуда, с этого захоронения. По мнению некоторых этот вензель Саратовского земледельческого училища.
Унтер: Чтобы убедиться в версиях захоронения, нужно же конечно произвести эксгумацию. Только все необходимо утрясти с местными властями (в том числе и правоохранительными), подключить краеведов, музейщиков. Главное, обосновать раскопки. Кто-то скажет - фуфло. Ан нет! Люди погибли, их надо по-христиански упокоить, да и памятник поставить, пускай и простенький. А как Вы думаете, господа, в архивах ЧК и армии могут найтись документы, которые пролили бы свет на места погребения погибших или умерщвленных насильственно бойцов и офицеров Белой Армии? Не мешало бы составить каталог с этими захоронениями, указать их на карте.
Олег В: Вот еще фото. Где то у этой стены церкви находится могила 59 белых солдат и офицеров 11-й Уральской дивизии погибших в ходе ночного нападения в с.Большекурейном Макушинского района Курганской области. Из них 36 человек были из состава 44-го Кустанайского полка, в основном видимо казаки включенных в его состав оренбургских пластунских батальонов.
Perseus: Олег! А как церковь называется в Большекурейном? И потом в 1919 году районов области не было тогда... И все тебя в скайпе не дождусь...
Сибирецъ: Для увековечивания памяти жертв войны приказом № 245 от 11 декабря 1918 г. на могилах белых бойцов должны были устанавливаться надмогильные кресты. есть ли у кого текст приказа?
Сибирецъ: В 1942-м году в Омске сровняли с землей одно из городских кладбищ, где были похоронены многие видные ученые, историки, государственные деятели, офицеры и генералы, солдаты СибВО и казаки СКВ, в том числе и белые.
Унтер: В 1943 г. в Бийске Алтайского края было закрыто Покровское кладбище, расположенное в Заречной части города. Еще раньше, в 1941-1942 гг., с него для нужд обороны (в переплавку) были сняты все надгробные плиты, кресты и оградки. В конце 80-х здесь был построен 5-этажный жилой дом. А ведь на кладбище похоронены представители военного инженерного корпуса РИА (те, кто участвовал в строительстве Чуйской дороги), участники РЯВ, участники ПМВ, солдат 1-го батальона Лейб-гвардии Преображенского полка (служил, когда батальоном командовал будущий император Николай II), участники Гражданской войны (в том числе штабс-капитан Смирнов), медсестры эвакуационных госпиталей Бийского гарнизона (умершие от болезней в 1941-1943 гг.) и т. д. Слава Богу, не так давно здесь установлен памятный крест...
мир: 2)Имена погребенных в Кургане белых добровольцев погибших в бою под Далматово, согласно приказу по Курганскому гарнизону в братской могиле в Соборном сквере у Богородице-Рождественского собора в городе Кургане (Один доброволец был погребён в одиночной могиле на Польском кладбище): [1] Бакин Александр Иванович, подпоручик [2] Бучин Д.А., прапорщик [3] Бюричевский Иосиф Ф., подпоручик [4] Васильев Алексей Илларионович, доброволец [5] Гостюхин Михаил Семенович, поручик [6] Гриневич С.Н., доброволец (похоронен на Польском кладбище) [7] Гусев Этьен Викторович, штабс-ротмистр [8] Даревский Аркадий Л., прапорщик [9] Егоров Дмитрий Васильевич, поручик [10] Иванов Матвей, прапорщик [11] Ильин Александр Алексеевич, поручик [12] Карманов, поручик [13] Колмаков Александр Иванович, поручик [14] Кузнецов Николай, прапорщик [15] Налимов Ф.И., подпоручик [16] Несговоров Иван Никанорович, прапорщик [17] Никифоров Алексей Васильевич, прапорщик [18] Пузанов Сергей Арсенович, старший фейерверкер [19] Сашко Василий Карпович, старший унтер-офицер [20] Селиванов, прапорщик [21] Степанов Антон Порфирьевич, поручик [22] Ушаков Александр Прокопьевич, поручик [23] Шух Владимир Владимирович, подпоручик
Олег В: Можно узнать откуда Вами взяты эти сведения?
мир: http://uralpoisk.ucoz.ru/forum/2-241-14
Олег В: Ну все верно, я и выкладывал, только нет уже той могилы, да и Собора нет, завод на его месте построили, а сейчас торговые центры.
мир: Ну все верно, я и выкладывал, только нет уже той могилы, да и Собора нет, завод на его месте построили, а сейчас торговые центры. Хех, не ожидал. Ну, думаю, для гостей форума сгодится.
Prefect: В городе Талгаре, бывшей Софийской станице Семиреченского войска, находится братская могила семиреченских казаков расстреляных в 1920-м году. Если верить советским источникам, все расстреляные принадлежали к анисоветской организации возглавляемой амнистированными анненковскими офицерами во главе с Александровым (б. черный гусар). В организацию кроме него входили : Воронов, Покровский, Сергейчук, Кувшинов и полковник Бойко. Организация насчитывала большое количество участников: В Больше-Алматинской станице из 80 казаков, в Софийской станице (Талгаре ) - из 250, в Надеждинской станице (Иссык) - из 200, в Тургене (Михайловском) - из 80, в Джаланаше - из 50 участников. В самом городе Верном действовало 50 участников заговора, проникших в военные учреждения области. Руководители организации поддерживали связь с атаманом Дутовым и должны были в случае наступления Дутова из Китая, захватить город Верный. О местонахождении могилы в 1993 году поведал казакам Союза Казаков Семиречья 94 летний станичник-старожил. 2 июля 1994 года по благославлению Архиепископа Астанинского, Алматинского и Семипалатинского Алексия и с разрешения городских властей на месте захоронения был установлен памятный крест. Казаки Союза Казаков Семиречья ежегодно 11 сентября организовывают поминальные службы на этом месте. При этом замечу, что списки растрелянных публиковались в газете "Джетысуйская Правда". 11 сентября постораюсь поехать в Талгар и сфотографировать памятный-крест.
barnaulets: Prefect пишет: возглавляемой амнистированными анненковскими офицерами во главе с Александровым (б. черный гусар). В организацию кроме него входили : Воронов, Покровский, Сергейчук, Кувшинов и полковник Бойко. Александров и Воронов не были тогда расстреляны. Им удалось бежать, после чего оба оказались на Алтае, где были репрессированы - Александров в 1927 г. (умер в лагере), а Воронов в 1933 и 1937 г. (расстрелян). Интересно, что свое участие в подпольной организации оба категрически отрицали. Николай Николаевич Александров родился в 1891 г. в г. Челябинске. По социальному происхождению - из мещан, сын портного. Детство провел в г. Усть-Каменогорске. По окончании городского училища в 1908 г. держал экзамен в учительскую семинарию в г. Семипалатинске, но не поступил и устроился почтальоном в Семипалатинскую почтово-телеграфную контору. В 1910 г. со второй попытки поступил в семинарию, но, проучившись два года, был исключен из нее за пьянство, после чего служил в качестве регистратора в местном казначействе. В 1915 г. Александров был призван в армию, служил в запасном батальоне в Иркутске. В октябре 1915 г. откомандирован в 1-ю Иркутскую школу прапорщиков, по окончании которой в январе 1916 г. назначен младшим офицером в 14-й Сибирский запасной батальон в г. Красноярске. В мае 1916 г. отправлен на Западный фронт и зачислен младшим офицером в 5-й пехотный Калужский полк. Через несколько месяцев стал командиром роты. Получил чин поручика. Был два раза ранен и отравлен газами. В декабре 1916 г. вместе с полком переброшен на Румынский фронт. В июле 1917 г. перешел в т. н. “батальон смерти” 2-й пехотной дивизии, где командовал ротой, а затем был на выборных началах командиром батальона. В начале 1918 г. Александров полтора месяца служил в Бессарабии в добровольческом офицерском отряде, скорее всего во 2-й бригаде русских добровольцев генерала Белозора, формировавшейся в Кишиневе. Подобные формирования велись также в Яссах (1-я бригада полковника М. Г. Дроздовского) и Болграде (3-я бригада). Основу этих отрядов составляли офицеры разваливающихся частей Румынского фронта. Предполагалось, что они будут отправлены на Дон, в Добровольческую армию генерала Корнилова. Однако после оставления Добровольческой армией Ростова связь с ней прервалась, и штаб Румынского фронта, растерявшись и не желая рисковать, издал приказ о расформировании добровольческих частей. Командир 1-й бригады полковник Дроздовский не подчинился этому приказу и на собственный страх и риск увел свой отряд на Дон. Остальные части были распущены, а их личный состав оказался предоставлен сам себе. Оказавшись не у дел, Александров выехал на родину – в Усть-Каменогорск, куда прибыл в апреле 1918 г., а затем в Семипалатинск. Здесь он вскоре был арестован местной ЧК как участник подпольной антибольшевистской организации. Из тюрьмы, в которой просидел дней 9 – 10, поручик Александров был освобожден в результате белогвардейского переворота. Сам он на допросе в 1927 г. не упоминал о своем участии в подпольной организации, указав лишь, что был арестован как бывший офицер. Однако косвенным подтверждением его участия в белогвардейской организации является то, что сразу после освобождения он был зачислен в белую армию и назначен командиром сформированной в Семипалатинске 3-й офицерской роты, с которой отправился на Семиреченский фронт, где влился в отряд капитана Ушакова. Пробыв на фронте полтора месяца, он заболел и был отправлен в г. Сергиополь, где врачебной комиссией был признан негодным к строевой службе. Переведенный на службу в Семипалатинск, где располагались тыловые части и учреждения действовавшего в Семиречье 2-го Степного Сибирского корпуса, он был назначен комендантом 1-го сборного этапа, однако в этой должности пробыл недолго и вскоре был назначен младшим офицером в 5-й Степной Сибирский кадровый полк. В марте 1919 г. он был откомандирован в качестве комендантского адъютанта в штаб корпуса, где и находился вплоть до оставления белыми Семипалатинска в декабре 1919 г.. За несколько дней до падения Семипалатинска ему было поручено формирование добровольческих дружин для обороны города, однако, судя по всему, из этой затеи ничего не вышло. После оставления Семипалатинска вместе со штабом 2-го Степного корпуса Александров отступил в Семиречье, где влился в состав частей атамана Анненкова и был назначен младшим офицером, а затем комендантом (?) полка “черных гусар” . Последний его чин в белой армии – штабс-капитан. 18 марта 1920 г. вместе с большей чатью Семиреченской армии он сдался в плен красным. После этого, пробыв 2 - 3 недели в концентрационном лагере в г. Верный, он был взят на службу в областной военный комиссариат в качестве делопроизводителя по административной части, где прослужил до ноября 1920 г.. По сведениям, которые приводит в своей книге “Крушение антисоветского подполья в СССР” (М., 1980; т. 2, с.65-66) Д.Л. Голинков, находясь на службе в военном комиссариате в г. Верном, вместе с другими бывшими офицерами Александров организовал и возглавил подпольную антибольшевистскую организацию, готовившую восстание против Советской власти. К сентябрю 1920 г. эта организация сколотила антисоветские группы в ряде станиц области, вовлекая в них казаков и зажиточных крестьян, недовольных политикой советской власти. Заговорщики разработали план сосредоточения вооруженных групп и продвижения их г. Верному. План был согласован с находившимся в Китае атаманом Дутовым и предусматривал взаимодействие с его отрядами, которые должны были перейти китайскую границу и соединиться с мятежниками на советской территории. По плану восставшие намеревались захватить крепость в Верном, разоружить воинские части, разгромить областную ЧК и Особый отдел. Внутри города уже действовали около 50 участников заговора, проникших на важные военные объекты – телеграф, радиостанцию, в облревком и некоторые воинские части. Сам Александров свое участие в этой организации отрицал. Еще до того, как она была разгромлена чекистами, в декабре 1920 г. он в числе других бывших белых офицеров был направлен в Ташкент, в распоряжение штаба Туркестанского фронта. Здесь в феврале 1921 г. он был арестован Туркестанской ЧК и, просидев месяц или полтора в местной тюрьме, с группой из семи человек, арестованных по этому же делу, был отправлен под конвоем обратно в Верный. Узнав по дороге от арестованных, направлявшихся из Верного, о неудачной попытке восстания в Семиречье и расправах над ее участниками и опасаясь по приезде в Верный быть расстрелянными, арестованные офицеры решили бежать. Воспользовавшись беспечность конвоя, оставившего их без надзора, в д. Николаевка, верстах в 40 от Ташкента, они бежали и направились в горы, намереваясь уйти через границу. Однако эта попытка не увенчалась успехом. После этого Александров с еще одним бывшим офицером – Евгеним Вороновым отправились в Верный, где скрывались недели две, а затем двинулись обратно в Ташкент. Добравшись до ст. Арысь, они узнали о том, что увольняют в бессрочный отпуск красноармейцев 1890 г. рождения. Явившись к коменданту станции, беглецы заявили, что они – отпускные красноармейцы (при этом они назвались чужими именами: Александров – Федором Меркуловым, а Воронов – Трофимом Ляховым), отставшие от поезда. Комендант, поверив на слово, выдал им проездные документы до г. Канска. Прибыв в Канск, в военном комиссариате они получили отпускные удостоверения на свои вымышленные фамилии и с этими удостоверениями поехали в Новониколаевск, где явились в отдел народного образования и получили назначение в Усанихинскую волость Новониколаевского уезда заведующими школами первой ступени, Александров (Меркулов) – Покровской, а Воронов (Ляхов) - Александровской. На следующее лето они уволились и пошли пешком в более хлебные места, по дороге нанимаясь на работу к местным крестьянам, и так дошли до с. Кашино Барнаульского уезда, где устроились секретарями сельсовета, а с началом учебного года стали работать в местной школе, Воронов – учителем, а Александров – заведующим. В 1924 г. Александров был переведен учителем в Шипуновскую школу, а спустя полгода - заведующим Савинской начальной школой, где проработал до января 1927 г. В 1925 г. , рассчитывая на амнистию, он написал заявление во ВЦИК, где сознался, что он бывший белый офицер, подробно описал свою биографию и просил ВЦИК простить его за свою деятельность в период колчаковщины. ВЦИК его амнистировал, и он снова стал жить, теперь уже не скрываясь, под своей прежней фамилией В январе 1927 г он был отстранен от должности заведующего школой и уехал в Барнаул, где в июне того же года был арестован Барнаульским окружным отделом ОГПУ. Обвинялся в том, что “ в период 1926 – 1927 гг., состоя учителем совшколы, из побуждения личного несочувствия Соввласти систематической агитацией внедрял в сознание учеников школы враждебное к Соввласти отношение и сочувствие белому движению, чем и довел, наряду с постоянным пьянством и умышленным халатным отношением школу до полного развала”. Виновным в предъявленных ему обвинениях Александров себя не признал. 31 октября Коллегия ОГПУ приговорила его к заключению в концлагерь сроком на 5 лет. Наказание он отбывал в знаменитых Соловецких лагерях. По пути на Соловки, находясь в московской Бутырской тюрьме, в состоянии отчаяния Александров написал заявление на имя председателя ОГПУ Менжинского. “… Проанализировав мои мысли, чувства и действия с самого момента моего амнистирования ВЦИКом, я осмеливаюсь утверждать, - заявлял он, - что ничего антисоветского в них нет. Я не виновен. Я не враг существующего строя. Я предан Республике Советов… Нести незаслуженное наказание крайне тяжело, не хватает моральных и физических сил – я болен. Быть вырванным из среды трудящихся, нести клеймо преступника, не участвовать в общем строительстве я не хочу, это равносильно смерти. Для врагов трудового народа, для врагов Советской республики самая надежная тюрьма – могила, и если я причислен к таковым, то жизнь вне трудового общества мне не дорога, смерти не боюсь и прошу меня расстрелять”. По-видимому, документ дошел до адресата. В марте 1928 г. Коллегия ОГПУ применила к осужденному Александрову амнистию по случаю 10-летия Октябрьской революции и сократила срок наказания на одну четверть. Николай Александров умер в заключении на Соловках 12 февраля 1930 г. Судьба бывшего белого поручика Евгения Васильевича Воронова, вместе с которым Александров бежал в 1921 г. на Алтай, также сложилась трагически. Родился он в 1896 г. в г. Петергофе. Происходил из крестьян Тверской губернии. Его отец работал старшим дворником у купца, позднее устроился сторожем и служителем в Морской кадетский корпус. Мать занималась портняжничеством - шила белье. Окончив начальную школу и 4-классное городское училище, он проучился полтора года в Реальном училище, однако после смерти отца в 15 лет вынужден был бросить учебу. После начала Первой мировой войны, в августе 1914 г. доброволно поступил на военную службу и был зачислен в запасной батальон лейб-гвардии Семеновского полка. Окончив учебную команду, в октябре 1915 г. был направлен во 2-ю Петергофскую школу прапорщиков. Окончил ее в феврале 1916 г. и был назначен в 181-й запасный пехотный полк, расквартированный в Петрограде, где командовал сначала взводом, а затем, месяца через полтора, был назначен командиром роты. В сентябре 1916 г. вместе с маршевой ротой он отправился на фронт и был зачислен в 94-й пехотный Енисейский полк. В этом полку пробыл до февраля 1918 г., командуя ротой и батальоном. Был представлен к чину поручика. После демобилизации вернулся в Петроград, где без определенных занятий жил до мая 1918 г.. Летом 1918 г. он пробирается за Волгу, где к тому времени была свергнута советская власть, имея намерение вступить в ряды белой армии. Явившись к коменданту станции Аксаково, недалеко от г. Белебея, он был отправлен последним в штаб 13-го Белебеевского полка , где получил назначение на должность командира роты. В этом полку, находившемся в стадии формирования, он прослужил до конца сентября 1918 г. В октябре 1918 г. Воронов уехал г. Омск, где поступил на службу взводным командиром в 1-й гусарский полк. Позднее в чине поручика командовал полуэскадроном. С лета 1919 г.принимал участие в боях с красными у Нижне-Сергинского завода на Урале и далее во время отступления полка по тракту Петропавловск – станица Звериноголовская. Из его показаний не совсем понятно, что это за часть, но, судя по боевому пути, скорее всего имеется в виду полк черных гусар Партизанской дивизии Анненкова, в июле 1919 г. вошедший в состав Сводно-партизанской дивизии, переброшенной на Урал. Во время отступления в ноябре 1919 г. Воронов заболел тифом и был направлен в г. Семипалатинск, где пролежал в лазарете вплоть до сдачи его красным. Отступив с белыми к Сергиополю, он встретил часть своего эскадрона (по-видимому, ту его часть, что оставалась у Анненкова) и снова влился в полк черных гусар, получив в командование взвод. В составе Семиреченской армии отступал к границе с Китаем. 15 марта 1920 г. во время стоянки в поселке Арасан, в 25 верстах от г. Капала, его часть была окружена красными, и вместе со всеми он был взят в плен. После сдачи в плен он две недели пробыл в концлагере в г. Верном, а затем был назначен делопроизводителем в Семиреченский областной военный комиссариат, где, как и Александров, прослужил до ноября 1920 г. В конце 1920 г. Воронов был отправлен в распоряжение штаба Туркестанского фронта в г. Ташкент и назначен в 1-й караульный батальон. 18 марта 1921 г. он был арестован ВЧК и, просидев без предъявления обвинения около месяца, отправлен под конвоем обратно в г. Верный. Как уже было сказано, по дороге арестованные офицеры бежали. Вместе с Александровым под чужой фамилией Воронов оказался на Алтае, где с 1922 по 1927 гг. работал учителем математики в Кашинской сельской школе. Благодаря признанию Александрова, явившемуся с повинной в ОГПУ, в 1925 г. он был разоблачен как бывший белый офицер и взят на особый учет в ОГПУ. В 1927 г. был лишен избирательных прав и как “лишенец” уволен с работы. В течении года был безработным. В 1928 г. вместе с семьей переехал в с. Суслово Мамонтовского района. Некоторое время работал учителем в с. Буканском. С декабря по март 1930 г., проживал в пос. Шипуновском того же района, не имея работы. В 1930 г. устроился в районный земельный отдел на должность информатора по посевной кампании. С июня 1930 г. и до ареста 22 марта 1933 г. работал строителем-десятником в районном отделе местного хозяйства. На момент ареста у него уже было трое детей - дочь 6 лет и два сына – 3 и 1 года. Арестован он был по сфабрикованному обвинению - как участник организованной контрреволюционной группы, члены которой якобы вели антисоветскую агитацию, направленную против колхозного строительства и других мероприятий партии и правительства на селе. По признанию самого Воронова, отрицавшего обвинение в умышленной, а тем более организованной агитации против советской власти, он “не вполне был согласен” с политикой ликвидации кулачества, выражал сочувствие к раскулаченному и высланному крестьянству. Согласно обвинительному заключению, в беседах с рабочими он заявлял, что “политика, проводимая на селе ведет к еще большему осложнению существующего положения, говорят, что строят новое, но нового целесообразного не видать, колхозы не организованы, а мужиков согнали в них, и удовольствия от них колхозник не видит никакого. Посев на бумаге с каждым годом увеличивается, а на деле лошади уничтожаются, хлеба не хватает, голодные увеличиваются…”. Всего этого в то время было вполне достаточно для осуждения по 58-й статье. 25 мая 1933 г. постановлением Особой Тройки ПП ОГПУ Западно-Сибирского края он получил 5 лет лагерей и был отправлен для отбытия наказания в Байкало – Амурские лагеря ОГПУ (БАМЛАГ), на ст. Михайлово-Чесноковская Уссурийской железной дороги. Освободившись досрочно в 1937 г., он некоторое время проживал без определенных занятий в с. Мормыши Мамонтовского района. 28 июля 1937 г. был вторично арестован, и 25 сентября 1937 г. осужден по статье 58, п.2, 11 к высшей мере наказания – расстрелу. Расстрелян 2 октября 1937 г.
Сибирецъ: barnaulets пишет: В октябре 1918 г. Воронов уехал г. Омск, где поступил на службу взводным командиром в 1-й гусарский полк. Позднее в чине поручика командовал полуэскадроном. С лета 1919 г.принимал участие в боях с красными у Нижне-Сергинского завода на Урале и далее во время отступления полка по тракту Петропавловск – станица Звериноголовская. Из его показаний не совсем понятно, что это за часть, но, судя по боевому пути, скорее всего имеется в виду полк черных гусар Партизанской дивизии Анненкова, скорее всего так. Ибо 1-й Томский Сибирский гусарский полк в это время находился в Новониколаевске
полная версия страницы