Форум » Борьба на всех фронтах » Бои за Барнаул 13-15 июня 1918 г. » Ответить
Бои за Барнаул 13-15 июня 1918 г.
Новоалтаец: Решил выложить здесь наиболее подробный из имеющихся у меня материалов по этим боям. Источник, правда, советский. Если у кого есть что добавить, какие-нибудь дополнительные факты и т.п. – буду очень рад. ...И снова гудки железнодорожных мастерских созывали трудящихся Барнаула на защиту города. Перед рабочими и членами их семей выступали с немногословными, но проникновенными речами Присягни и Цаплин. Они призывали к обороне родного города. После митинга толпы стариков, женщин и подростков с лопатами и ломами двинулись к железнодорожному мосту на Оби. Здесь под руководством старых солдат и раненых красногвардейцев горожане рыли окопы, траншеи. С высокого обского крутояра отлично просматривалась прилегающая местность и хорошо простреливались подступы к мосту. Днем 12 июня 1918 года в Барнауле стало известно, что со стороны Камня приближаются два парохода с десантом белогвардейцев под командованием полковника Будкевича. Чтобы воспрепятствовать движению этих судов к Барнаулу, по приказу военно-революционного комитета был срочно отправлен вниз по Оби наскоро сформированный отряд в количестве 200 железнодорожников и 50 венгров во главе с рабочим депо П.Ф. Гореньковым. Красногвардейцы прибыли под Гляден (ниже железнодорожного моста через Обь), выбрали там удобную для обороны местность и окопались. На рассвете 13 июня 1918 года по Оби шли пароход и моторка под белым флагом. Суда приближались к берегу. — Без команды не стрелять! — передавалась по цепи команда Горенькова. Моторка, а за ней пароход причалили к обрывистому берегу. С судов начали выскакивать белогвардейцы. Выждав, когда солдаты высадились на берег, Гореньков подал команду. Заговорили красногвардейские винтовки и пулемет. Огонь был настолько неожиданным, что вражеские десантники бежали к своим судам. Многих из них пули настигли прежде, чем им удалось забраться на пароход. Белогвардейцы прыгали с высого берега в моторную лодку и настолько ее перегрузили, что она опрокинулась и затонула. Вражеский десант отплыл вниз по реке и высадился г. деревне Гоньба (20 км сев.-зап. Барнаула). Позже один из пленных сообщил, что из 300 десантников уцелели только 70. Тем временем наступающий по Алтайской железной дороге противник 12 июня занял станцию Алтайскую и выслал заградительный отряд на Бийскую ветку. Главные же силы врага продолжали продвигаться к Барнаулу. В тот же день противнику удалось исправить повреждения железнодорожного пути и его головной эшелон достиг Оби. Теперь белых отделяла от желанной цели только великая сибирская река. На противоположном крутом берегу хорошо виден был Барнаул. В ночь на 13 июня 1918 года конная разведка противника приближалась к железнодорожному мосту через Обь. На рассвете белогвардейцы пытались с ходу овладеть мостом, но, встреченные огнем красногвардейского бронепоезда, откатились назад. От станции Алтайской до Оби, на участке протяжением около 12 километров, стояло десять вражеских эшелонов. В них находились Томский и Новониколаевский добровольческие полки, а также отряды капитанов Буркина, Никитина, Степанова, Николаева, поручика Лукина и батальон чехословаков под командованием поручика Гусарека. Общая численность войск противника составляла свыше 3000 штыков и сабель. Кроме того, у белых была артиллерия. Головной эшелон стоял в двух километрах от Барнаула. Ключевой позицией, овладев которой, можно было порваться в город, был железнодорожный мост через Обь. Бой за мост развернулся с утра 13 июня. Противник предпринимал одну атаку за другой. Артиллерия врага вела сосредоточенный огонь по окопам красногвардейцев, защищавшим мост, и по железнодорожной станции. Временами артиллерийский огонь переносился на территорию железнодорожных мастерских, а также на Нагорное кладбище, где располагались красногвардейские заставы. Казалось, что белогвардейцы вот-вот ворвутся на мост. В этот критический момент по предложению С.М. Лучанинова машинист паровоза разогнал два вагона, груженные балластом. Вагоны на большой скорости докатились до противоположного берега реки и на последнем пролете моста, где были сняты рельсы, крепко осели на нижние балки, надежно перекрыв путь для вражеских эшелонов. Общее число защитников моста составляло около 500 бойцов: 100 человек рабочих-железнодорожников под командованием М.Н. Кудаева занимали окопы на высоком откосе, держа под огнем прилегающую местность; семипалатинский отряд во главе с М.Т. Трусовым — около 350 красногвардейцев — располагался вдоль берега Оби и на железнодорожной насыпи. На мосту находились железнодорожники и венгры. Их было не более 50 человек. Командовал ими Д.И. Николайчук. Участники строительства этого моста — опытные верхолазы Д.И. Николайчук, Н.Н. Степанов, а также венгры Ковач Вильгельм, Прокач Иосиф. Кольб Юлиус — проявили исключительную отвагу. Бесстрашно передвигаясь по верхним строениям моста, метким ружейным огнем и гранатами они уничтожали вражеских солдат, пытавшихся проникнуть на мост. С высокого берега, затаив дыхание, красногвардейцы следили за действиями смельчаков. Где-то далеко внизу поблескивала обская вода. Белогвардейцы открывали ураганный огонь. Пули со звоном стучали по железным фермам, рикошетили с воем и визгом. Но бесстрашные воины выходили победителями. Бой продолжался в течение всего дня. Красногвардейцы прочно удерживали мост. Оценивая обстановку, сложившуюся под Барнаулом, Гайда вынужден был признать: «Атаковать с фронта железнодорожный мост, длиною почти в один километр, в направлении к обрывистому берегу не имело смысла...» [ПАНО ф. 5, оп. 4, д. 1524, л. 52] Войска противника получили задачу форсировать реку одновременно в районе Бобровского затона (южнее Барнаула 7—8 км) и в районе деревни Гоньба (сев.-зап Барнаула 18—20 км) и отсюда нанести два удара. Первый удар наносился из района Бобровского затона силами Томского и Навониколаевского полков во главе с капитаном Степановым и поручиком Луниным и одной чехословацкой роты под командованием подпоручика Чесноховского. Другой — из района Гоньбы силами батальона капитана Николаева, остатков десанта полковника Будкевича и Барнаульского отряда штабс-капитана Ракина. Соединившись западнее Барнаула в районе деревни Власихи, они намеревались окружить основные силы Красной гвардии, оборонявшиеся в городе. Военно-революционный комитет разгадал замысел врага, но не имел возможности перебросить к местам форсирования Оби сколько-нибудь значительные силы. Для прикрытия города со стороны реки, на горе сплошного фронта не было. Небольшие отряды красногвардейцев и венгров были растянуты вдоль Оби. Мелкие группы бойцов связывались друг с другом дозорами и патрулями. 13 июня 1918 года командир красногвардейского отряда Н. Ерушев, находившийся на горе, видел, как на противоположном берегу реки большие группы белогвардейцев продвигались где пешком, где вплавь на лодках, от железнодорожной насыпи к Бобровскому затону по протокам и залитым водой лугам. В то же время вражеские пособники на этом берегу реки разводили большие костры, чтобы указать белым место переправы. Красногвардейцы погасили костры и арестовали вражеских сигнальщиков. Во второй половине дня от противоположного берета перед горой отплыли семь лодок с десантом противника. Всего переправлялось до 100 белогвардейцев. Когда лодки выплыли на середину реки, с горы по команде Ерушева красногвардейцы залповым огнем отогнали вражеских десантников. Белогвардейцы забрали в Бобровском затоне все катера, баржи, лодки, оставленные красногвардейцами в спешке отступления. В ночь на 14 июня они форсировали Обь и захватили плацдарм на левом берегу реки, у пригородной деревни Крестной. С наступлением утра с восточного берега Оби полетели снаряды. Они ложились вдоль Змеевского тракта на горе. Враг обрабатывал позиции красногвардейцев артиллерийским огнем. Бойцы отстреливались, лежа в окопах. И.В. Ерушев сразу же приступил к организации боя, развернув свою оборону поперек горы, от обрыва над Обью до пруда. От его глаз ничто не могло укрыться. Вскоре белогвардейцы поднялись и пошли в атаку. Тогда заговорил красногвардейский пулемет. Было видно, как падали враги. Цепь противника остановилась. — В атаку! За мной! — крикнул Ерушев и бросился на белых. Дружным штыковым ударом рабочие отбросили врага. Но слишком большое численное превосходство было у противника. Красногвардейцы, теснимые врагом, начали отходить к городу. Переправившись через Обь, войска противника развернули наступление в обход города с юго-запада. В первой половине дня они вышли на линию Алтайской железной дороги и сожгли небольшой деревянный мост у девятнадцатого разъезда, отрезав путь отхода на Семипалатинск. Продолжая наступление, они заняли деревню Власиху, где произошло соединение с частями белых, наступавших со стороны Гоньбы. Во второй половине дня белогвардейцы завязали упорные бои на южной и юго-западной окраинах Барнаула, сосредоточив основные усилия на захвате железнодорожной станции. Красногвардейцы отважно и мужественно отбивали атаки противника. Из-за бугра, со стороны Гоньбы, озираясь по сторонам, показалось десятка два разведчиков. Один из них долго шарил по местности глазком бинокля и, ничего не заметив, подал знак рукой о движении к кирпичным сараям. По цепи затаившихся красногвардейцев пополз шепот: — Стрелять только по команде... Короткими перебежками разведчики приближались к кирпичным сараям, а когда до них осталось метров двести, залегли, потом снова устремились вперед. — По белым огонь! Ни один из разведчиков не произвел выстрела. — В царство небесное отправились с донесением! Красногвардейцы промолчали в ответ на шутку рабочего Алексея Петровича Панина. За бугром тотчас показались белогвардейцы, развернувшиеся в цепь. Зазвенел на высоких нотах голос Оскара Гросса — командира интернациональной роты: — В штыки! Первым бросился в контратаку Панин. Шутник оказался большим мастером штыкового боя. Четыре белогвардейца с криками, руганью устремились на Панина. Он создал видимость, что отступает, преследующие растянулись цепочкой. Это и нужно было Панину. Один за другим от его сильного, неотразимого удара штыком упали на землю два белогвардейца, остальных срезал боевой товарищ Панина — Д.Н. Волков. Венгр Ингоф оказался в самой гуще белогвардейцев. У него сломался штык. Тогда он взял винтовку за ствол и действовал ею, как дубинкой. Враги с разбитыми черепами валились на землю. Но выстрел белогвардейца оборвал жизнь Ингофа. Красногвардейцы вышли победителями, станция оставалась в их руках. На направлении главного удара, в районе железнодорожного моста, противник с каждым часом усиливал огонь, демонстрируя подготовку к атаке. Город оказался окруженным со всех сторон. Тогда военно-революционный комитет железнодорожных мастерских решил вывести из строя мост через Обь, чтобы надолго прервать движение по Алтайской железной дороге. Группа кузнецов и котельщиков пробралась почти на середину моста. Взрывчатки не было. Требовалось расклепать фермы моста, чтобы один из пролетов обрушился в воду. Звон кувалд разносился далеко по воде. Белогвардейцы открыли сильный огонь. Только половина рабочих вернулась с моста, так и не выполнив задания. Под вечер 14 июня 1918 года к защитникам моста прибыл член военно-революционного комитета Казаков. Казаков говорил охрипшим, глухим голосом: — Вам, товарищи, военно-революционный комитет поручает защищать мост во что бы то ни стало. Задача трудная, но почетная... Это ключевая позиция. Будет мост в наших руках — удержим и город. На прощанье Казаков крепко пожал руку С.М. Лучанинову, который возглавил красногвардейский заслон. Вечером 14 июня 1918 года в кабинете начальника станции Барнаул собрался военно-революционный комитет Алтайской губернии. Здесь же были командиры Кольчугинского красногвардейского отряда П.Ф. Сухов, Семипалатинского отряда М.Т. Трусов и представители новониколаевских красногвардейцев. Кругом полыхало зарево пожаров. Железнодорожная станция обстреливалась. По крышам станционных построек и перрону рассыпалась шрапнель и осколки снарядов. Звенели стекла окон, Слышалась близкая ружейно-пулеметная стрельба. — Начнем, пока совсем не стемнело, — приглушенным голосом сказал Присягни. Все эти дни и ночи он много ездил, бывал на предприятиях, посещал красногвардейцев. Говорил, разъяснял, агитировал. К вечеру у него срывался голос. — Коммунистическая партия, Владимир Ильич Ленин,—отрывисто заговорил Присягни,—учат смотреть правде в лицо, правильно оценивать обстановку и принимать решения. Враг окружил город. Наши потери велики, нет пополнений, у нас мало патронов. Силы белогвардейцев увеличиваются. Продолжать бои при многократном превосходстве врага — безумие. Нужно разорвать кольцо окружения и организованно вывести отряды Красной гвардии из города, чтобы сохранить силы для будущих боев с контрреволюцией. Немного подумав, он продолжал: — Многие рабочие двадцать дней находятся в непрерывных боях. У некоторых подавленное настроение. Надо рассказать людям правду. Воодушевить, потребовать от них спокойствия и выдержки. После небольшой паузы спросил: — Есть ли другие предложения? Сидевший рядом Цаплин сказал: — Вопрос ясен. У нас нет времени на разговоры. Пусть товарищ Казаков доложит свои предложения об эвакуации города. Стало совсем темно. Стройный, подтянутый человек встал, молча зажег лампу, развернул на столе карту. Все склонились над ней. Взвешивая каждое слово, Казаков обстоятельно доложил обстановку. — Все попытки врага ворваться в город по железной дороге успешно отбиты. Мост через Обь прочно удерживается железнодорожниками. Противник форсировал реку в двух местах: против Бобровского затона и деревни Гоньбы. Он смял наши заслоны, занял нагорную часть Барнаула и ведет наступление на центр города. Его десант, высаженный с пароходов и барж возле Гоньбы, отбросил наши отряды и наступает на железнодорожную станцию. Казаков взглянул на окно и, прислушиваясь к шуму разгоревшейся перестрелки, продолжал: — Сейчас враг находится близко, возле кирпичных сараев. Стремится ворваться на станцию. Необходимы транспортные средства для эвакуации красногвардейцев, партийных и советских работников, а также вооружения боеприпасов, снаряжения и продовольствия для двух тысяч человек. У нас два пути отхода: водным путем — по Оби на Бийск и по железной дороге — в направлении Семипалатинска. Из доклада Казакова, всесторонне образованного военного специалиста, становилось ясно, что отступление по Оби в Бийск и далее в Горный Алтай — в самое логово контрреволюции, где уже поднят мятеж против Советской власти — имело бы самые пагубные последствия. Кроме того, с занятием Бобровского затона белогвардейцы контролируют водный путь по реке. Цаплин бросил реплику: — Мы не полезем в эту мышеловку! — Остается второй путь, — продолжал Казаков, — на Семипалатинск. Хотя Советская власть в Семипалатинске была свергнута еще 11 июня и прервано железнодорожное сообщение, путь отхода по Алтайской дороге имеет больше преимущества, чем отступление на Бийск. Представители дорожного Совета товарищи Лучанинов и Фомин заверили, что они обеспечат необходимым количествам паровозов и вагонов, чтобы вывезти живую силу из-под удара, пока не замкнуто кольцо окружения. Ревком не имеет связи с соседними городами. Есть лишь недостоверные сведения, что Омск еще не захвачен белыми. Но, по моему мнению, мятеж чехословацкого корпуса долго продолжаться не может и скоро будет подавлен регулярными советскими войсками, которые прибудут из Европейской России. Учитывая обстановку, предлагаю отступать до станции Алейской. Оттуда двигаться в пешем строю до Славгорода. Там погрузиться в эшелоны и по железной дороге выехать на главную сибирскую магистраль, где соединиться с частями Красной Армии. Вместе с ними разгромить противника в Новониколаевске, затем освободить Барнаул. После краткого обмена мнениями военно-революционный комитет утвердил план эвакуации города, предложенный Казаковым, чтобы спасти от физического истребления лучшую часть рабочего класса Алтая — Красную гвардию. Всю ночь в ревком прибывали командиры отрядов и подразделений, партийные и советские работники. Они получали указания и расходились по своим местам. Под огнем противника происходила спешная подготовка к эвакуации. Утром 15 июня 1918 года пять эшелонов отправились со станции Барнаул на станцию Алейскую. Отход прикрывали небольшой отряд венгров и группы красногвардейцев (командовал ими С.М. Лучанинов) у кирпичных сараев, на песчаных буграх у Пивоварки, на 9-й Алтайской улице и возле железнодорожного моста на Оби. Уцелели немногие...
Сибиряк: Новоалтаец пишет: Ты имеешь в виду по Барнаулу материал? да по барнаулу и его окрестностям в частности район фирсово, санниково, бобровка и т.п.
Новоалтаец: Сибиряк пишет: ты распологаешь сведениями о бое на станции алтайской 26-27 мая 1918 между отрядом чехов и красной гвардии барнаула? Думаю, нужно порыться в архивах и поискать изначальные воспоминания участников. Они, скорее всего, подтвердят, что никакого боя не было. Вот, например, что пишет бийчанин В.Г. Курьянов: Нужно сказать, что бийский отряд прибыл на станцию Алтайская первым; барнаульский отряд под командованием Иванова часа на три позже. Главные свои силы чехи бросили в направление Омска, Томска, Красноярска, на Барнаул и Бийск чехи послали небольшой разведывательный отряд - человек 150. Этот отряд был на станции Алтайской незадолго до нашего прихода, но солдаты из вагонов не выходили, только офицеры повертелись возле станции и быстро уехали обратно, по направлению Новониколаевска. На станции Алтайской мы в количестве 6 человек - Бачурин, Павлов, Наговицын, Нечаев, Подзолкин и я - взяли дрезину, на которую установили пулемет, и направились догонять чехов, за которыми мы гнались до станции Бердск (последняя станция перед Новониколаевском), но чехи, оказывается, нигде не задерживались. Из Бердска мы телеграфировали нашему отряду спешно двигаться на станцию Бердск, а сами решили двигаться дальше к Новониколаевску. Курьянов В.Г., Воспоминания о революционных преобразованиях в Бийске в 1917-1918 гг. и борьбе с белочехами и колчаковщиной бийчан в 1918-1919 гг. Т.е. даже если белогвардейско-чехословацкий эшелон и дошел до Алтайской (что само по себе вполне возможно), столкновения с красногвардейцами там не произошло. Это уже позже было надумано. То же самое, кстати, и со взятием ст. Алтайской 12 июня, перед боями за Барнаул. В советских источниках пишется, что там был тяжелый бой и "станция несколько раз переходила из рук в руки", а на самом деле чехословаки взяли ее без боя, потому что красногвардейцы, хоть и успели подготовить оборонительные позиции, были отозваны в Барнаул раньше, чем чехословаки подошли к станции.
Новоалтаец: Сибиряк пишет: да по барнаулу и его окрестностям в частности район фирсово, санниково, бобровка и т.п. У тебя схемы или просто данные (описательные)?
Новоалтаец: Немного о ВЕНГРАХ, погибших в Барнауле: № 490. Справка венгерского отдела агитпропаганды при Алтайском губкоме РКП (б) о венгерских интернационалистах, казненных белогвардейцами за их революционную работу (1) г. Барнаул 12 сентября 1921 г. 7 июня Ференц Кереш, приказчик из Коложвара, в Барнауле с бомбометом взобрался на крышу дома и оттуда метнул бомбу в здание, находившееся на расстоянии 80 шагов и уже захваченное контрреволюционерами. Он был ранен тремя выстрелами, товарищи отправили его в госпиталь Красного Креста, откуда 10 июня, после захвата белыми всего города, был выброшен на мостовую, где и умер в муках спустя два часа. Других подробностей о нем нет. 10 июня красноармеец Дьердь Н. из бывшего 23-го гонведского пехотного полка был расстрелян рядом со зданием казармы Красной Армии в Барнауле. 12 июня та же участь постигла Йожефа Ковача, музыканта. На другой день были казнены 60 венгров на городском кладбище, что на горе. 16 июня расстрелян в с. Рубчка Йожеф Мадьяри, каменщик из Кетфалу близ Брашо. А 17 июня — Йожеф Морван, столяр. Он был одним из агитаторов в Барнауле. В июне 16 венгров были расстреляны белочехами. Их вывели из кирпичного завода близ железнодорожной линии, ведущей на Семипалатинск. Их было всего 18 человек, но двое из них: Михай Крушка, монтер, и Лайош Балинтфи, токарь по металлу (оба уже вернулись в Венгрию),— были отпущены на свободу одним из чешских солдат, так как они были знакомы ему. Все 16 погибших, которые были расстреляны на Барнаульской железнодорожной станции у чешского салон-вагона, после расстрела были сброшены в открытый ров, где их и похоронили только через неделю. В июне Ференц Хегедюш, из бывшего 29-го пехотного полка, из Шомоди, был тоже расстрелян. В июне было расстреляно еще 6 венгров и 3 словака, которые отказались вступить в белогвардейскую армию. PI. Arch F. 966/5. 76. o. e. 164. l. Машинописная копия. Перевод с венгерского яз. (1) Венгерские интернационалисты приняли активное участие в защите Барнаула от белочехов летом 1918 г. Стойко, например, сражалась вместе с другими подразделениями красноармейцев рота венгров численностью 100 человек по линии железной дороги Барнаул — Новониколаевск, в боях на ст. Черепаново и Тальменка. Однако под натиском превосходящих сил противника алтайские отряды Красной гвардии вынуждены были отступить. В городе в это время был поднят белогвардейский мятеж. Отход советских частей прикрывал отряд интернационалистов-венгров (см. Л. Матвеев. Участие венгерских интернационалистов в борьбе за установление и укрепление Советской власти в Сибири. «Труды Новосибирского электротехнического института связи» вып. I. Новосибирск, 1958, стр. 32). (Венгерские интернационалисты в Октябрьской революции и гражданской войне в СССР. М., 1968 г. Т. II. Стр. 240-241) P.S. С датами у венгерских товарищей что-то явно напутано, ну да ладно.
Корнет: Новоалтаец пишет: В советских источниках пишется, что там был тяжелый бой и "станция несколько раз переходила из рук в руки", а на самом деле чехословаки взяли ее без боя, потому что красногвардейцы, хоть и успели подготовить оборонительные позиции, были отозваны в Барнаул раньше, чем чехословаки подошли к станции. Разве так? Бийский отряд вроде ушел на Лосиху, не ведя никаких боев непосредственно в районе Алтайской.
Новоалтаец: Все правильно, бийский отряд еще 10 июня ушел на Бийскую ветку, потому что в Бийске зашевелилось белое подполье, но барнаульский отряд остался на ст. Алтайской и готовился с обороне. Вырыли окопы в районе моста через р. Чесноковку, ждали чехословаков. Но утром 11 июня оставшиеся красногвардейцы были спешно вызваны в Барнаул, потому что и там тоже началось восстание белогвардейского подполья. Так что чехословаки 12 июня спокойно пришли на ст. Алтайскую и взяли ее без боя.
Новоалтаец: ВОССТАНИЕ В БАРНАУЛЕ 11 ИЮНЯ 1918 г. Андрей КРАСНОЩЕКОВ Одной из трагических страниц истории Барнаула, почти обойденной вниманием историков и краеведов, является вооруженное восстание 11 июня 1918 г., поднятое местной подпольной белогвардейской организацией. Последняя была создана в декабре 1917 г. Судя по всему, ее ядро образовали офицеры местного гарнизона, основу которого составлял 24-й запасной Сибирский стрелковый полк (переведенный в Барнаул в 1916 г. из Томска). По мере демобилизации армии к ним присоединялись возвращавшиеся домой офицеры других частей Русской армии, а также учащиеся и служащие различных гражданских учреждений Барнаула. Руководителем Барнаульской военной организации стал бывший штабс-капитан 24-го запасного Сибирского полка, житель Барнаула Авенир Сергеевич Ракин. К сожалению, сведений о его прежней службе мне найти не удалось. Известно лишь, что его отец, учитель по образованию, с 1897 г. служил письмоводителем, бухгалтером и учителем пения в Барнаульском реальном училище, имел шесть детей. До мая 1918 г. организация находилась в стадии формирования и накопления сил. По имеющимся данным, ко времени выступления ее численность вместе с ячейками в других населенных пунктах Барнаульского района составляла 400 человек (по другим данным - лишь 250). В самом Барнауле имелся отряд в 120 человек. Как известно, толчком к выступлению антибольшевистских сил в Сибири стало восстание Чехословацкого корпуса. 26 мая 1918 г. чехи совместно с белогвардейским подпольем свергли советскую власть в Новониколаевске. По словам А.С. Ракина, для штаба Барнаульской организации события в Новониколаевске стали полной неожиданностью. Как указывал ом в своем отчете, «при каких обстоятельствах он [переворот] произошел, кто был его инициатором и вдохновителем. Барнаульскому штабу было неизвестно, т.к. телеграфная связь с Новониколаевском была порвана, а всякие другие сведения поступали очень скудно и были очень противоречивы, говорили, что выступила «монархическая организация» и военнопленные германцы и, наконец, чехословаки; ни их цели и задания, ни занятое ими положение по отношению к организациям Временного Сибирского Правительства (самое главное) были неизвестны. Кроме того, положение Барнаульской организации ухудшилось еще тем обстоятельством, что в Барнауле сейчас же по выступлении чехословаков в Новониколаевске было введено военное, усиленно-военное, а затем и осадное положение, связавшее Барнаульскую организацию по рукам и ногам». В этих условиях штаб организации занял выжидательную позицию. «Позже, благодаря самоотверженной и бесстрашной работе двух телеграфистов Стерлина и Жаркова, Барнаульский штаб был введен в курс происходящих в Новониколаевске событий, причем ими было поручено шифрованное приказание за подписью «Алмазов» (псевдоним начальника Центрального штаба сибирского белого подполья подполковника А.Н. Гришина - прим. авт.) о выступлении, переданное для исполнения с 30 на 31 мая в Бийск, Семипалатинск и Камень. Однако вследствие отступления чехословацких отрядов выступление в Барнауле не состоялось и было отложено до нового наступления чехословаков на Барнаул. При вторичном наступлении на Барнаул выступление Барнаульской организации было назначаемо 3 раза (в зависимости от движений чехословаков между Барнаулом и Новониколаевском) и состоялось только в ночь с 10 на 11 июня, после разгрома красногвардейцев у ст[анции] Тальменка». Выступление барнаульской подпольной организации должно было сыграть вспомогательную роль, облегчив чехословацким и белогвардейским отрядам, наступавшим на Барнаул со стороны Новониколаевска, овладение городом. При этом на нее возлагались следующие задачи (сформулированные еще 3 мая 1918 г. руководителем штаба подполья Гришиным-Алмазовым на секретном совещании руководителей местных организаций в Новониколаевске): «1) арестовать видных руководителей большевиков; 2) сохранить ценности Госбанка; 3) вооружить Организацию (напав на склады); 4) освободить тюрьму, 5) захватить и сохранить необходимые средства передвижения (паровозы, пароходы, туннели, мосты); 6) создать в тылу [красных] панику, угрозу фронту и, тем самым, оттянуть на себя с фронта силы противника». Восстанию в Барнауле благоприятствовало то, что почти все силы барнаульской Красной гвардии были брошены на Черепановский фронт, против наступающих чехословаков. Как раз 10 июня Барнаул отправил на фронт последний резерв - добровольческую Коммунистическую дружину. Восстание началось в ночь с 10 на 11 июня. С 4 часов утра начали раздаваться первые выстрелы. Как писала одна из местных газет, «они не обращали на себя особенного внимания горожан, привыкших уже к стрельбе». Лишь когда к 6 часам утра выстрелы участились, толпы горожан начали встревоженно высовываться из окон, дверей, выбегать на улицу, чтобы узнать причину стрельбы. «Думали, что это чехословаки уже занимают город». Центром восстания была почтово-телеграфная контора, занятая еще ночью вместе с мирно дремавшими красногвардейцами и комиссаром. К 4 часам утра в конторе был уже отряд в 30 человек. К 6-7 часам утра набралось около 80 человек, а днем было уже около 150. Большинство состояло из почтово-телеграфных служащих, гимназистов, реалистов, офицеров было до 25 человек. Сюда доставляли пленных красногвардейцев и граждан, задержанных на улицах. Из числа видных большевиков удалось задержать лишь члена военно-революционного комитета, также бывшего офицера 24-го запасного полка Н.Д. Малюкова, к которому многие из его бывших сослуживцев имели особый счет. Арестованные были помещены белыми в камеру для хранения ценностей - герметически закрывающийся «громадный железный ящик с узким квадратным отверстием в двери». «Постепенно в контору стали привозиться револьверы, винтовки, патроны, бомбы. Прибыло два воза, нагруженные хлебом, маслом, молоком и т. д.». Оружие было получено в результате разоружения команды красногвардейцев, охранявших лагерь военнопленных (около 50 человек), а также захвачено из цейхгауза охраны Алтайской железной дороги. По некоторым данным, военный руководитель последней бывший прапорщик 24-го запасного Сибирского полка С.П. Тарасевич и другие офицеры, служившие в охране, присоединились к восставшим. По словам А.С. Ракина, в общей сложности было захвачено около 250 винтовок, две с половиной тысячи патронов и несколько ручных гранат. Повстанцы освободили из тюрьмы арестованных офицеров - членов организации (около 20 человек) и других политических заключенных. В числе последних был видный член эсеровской партии (с 1901 г.), депутат Сибирской Областной Думы В.А. Строкан-Обской, меньшевик А.Т. Миськов и др. Кроме почты и телеграфа ими также были захвачены Государственный банк со всеми его ценностями (около 8,5 миллионов рублей), а также расположенные на центральной Демидовской площади (вокруг здания Совдепа) здания гимназии, реального училища и детского приюта, откуда они повели наступление на Совдеп, защищаемый, по словам Ракина, 80 мадьярами с двумя пулеметами. По другим данным, в здании Совдепа держали оборону лишь члены большевистского горкома и губсовета с 30 красногвардейцами (участник обороны Совдепа, видный барнаульский большевик А.И. Шемелев упоминает о 40 защитниках, в т. ч. нескольких мадьярах). Не занятым белыми также оставался железнодорожный вокзал, расположенный за чертой города. «Наша атака [на здание Совета], встреченная жестоким ружейным и пулеметным огнем, не удалась, и, потеряв 5 человек ранеными, мы вынуждены были отступить под прикрытие зданий реального училища и гимназии. - Указывал в своем отчете Ракин. - Сейчас же на эти здания, создав угрозу нашему тылу (со стороны нашего тыла шло подкрепление с окр[аины] города, «Булыгинской заимки»), и мадьяры повели контрнаступление, но несмотря на огневую поддержку 2 пулеметов, наступление было отбито, причем они потеряли около 15 человек ранеными и убитыми». Нескольким защитникам Совдепа удалось прорваться на вокзал (один из них - студент Аркадий Третьяков был убит), откуда они связались по телефону с добровольческим коммунистическим отрядом, отправленным накануне из Барнаула. Прибыв на железнодорожный вокзал, этот отряд с боем пробился к осажденному Совдепу, по пути очистив от белых Московский проспект, с прилегающими к нему кварталами. Получив подкрепление, засевшие в здании Совдепа красные почувствовали себя более уверенно, усилив обстрел противника, занимавшего позиции на противоположной стороне площади. Одновременно с обстрелом занятых белыми зданий на Демидовской площади, во фланг и тыл к ним по берегу речки Барнаулки зашел отряд красногвардейцев - речников (около 100 человек). Обстановка складывалась явно не в пользу восставших, испытывавших к тому же недостаток патронов. Ясно было, что при сложившихся условиях город не удержать, наступавшие же со стороны Новониколаевска отряды чехословаков и войска Временного Сибирского правительства, по сведениям, полученным штабс-капитаном Ракиным, должны были прибыть не ранее следующего утра. Окончательный перелом в настроениях участников восстания произошел после обстрела здания гимназии из миномета, обнаруженного красными во дворе Совдепа. Как вспоминал один из участников боя, находившийся в здании Совета, «один из красногвардейцев быстро установил его и выпустил две мины. Одна разорвалась у здания гимназии, другая влетела в окно. Громкие взрывы навели панику на белогвардейцев, очевидно, решивших, что у нас есть артиллерия, и они стали в панике отступать. Наши отряды преследовали их до городских окраин и остановились только с наступлением темноты». Одновременно с наступлением на гимназию и реальное училище председатель ревкома М.К. Цаплин дал задание группе коммунистов занять телефонную станцию, которая размещалась в двухэтажном здании, расположенном на площади между гимназией и Совдепом, и прекратить обслуживание всех абонентов, кроме телефонов Совдепа, что и было выполнено. Станция находилась на виду у обеих воюющих групп, однако ни одной из них не удалось во время перестрелки занять ее, и она почти сутки обслуживала обе стороны, причем две телефонистки были ранены шальными пулями. После изгнания белых из гимназии и реального училища большой отряд красногвардейцев двинулся в сторону вокзала, чтобы прочесать эту часть города и занять почту. При отступлении из почтово-телеграфной конторы, оказавшейся под перекрестным огнем двух пулеметов - с Московского проспекта и с чердака «Кафе-де-Пари», было убито три белогвардейца (в т. ч. один офицер - прапорщик Л.М. Каликин) и один контужен. Заняв вместе с мадьярами здание почты, красногвардейцы освободили находившихся там под арестом большевиков. Как вспоминал впоследствии один из арестованных, Я.Р. Елькович, они все время находились в ожидании расправы со стороны охранявших их белых офицеров, угрожавших бросить к ним в камеру гранату. Растянув на руках снятые пиджаки, арестанты поочередно дежурили у оконца, чтобы в случае реализации этой угрозы успеть поймать гранату и выбросить ее наружу. Однако обошлось. Не имея возможности забрать с собой содержимое Государственного Банка, белые изъяли у контролера последнего Орфенова под расписку ключи от банковских хранилищ и зарыли в земле. Благодаря этому большевики так и не смогли завладеть ценностями Госбанка, и те достались белым при повторном занятии ими Барнаула. Примерно в 12 часов ночи весь город был в руках большевиков. Белогвардейцы, численность которых Ракин определяет в 120 человек, отступили в прилегающий к городу лес. Не всем участникам восстания удалось скрыться из города. Есть сведения, что раненых белогвардейцев красные добивали штыками. В частности, так погиб бывший заведующий лесоинженерным отделом Алтайского округа Иван Эдуардович Эзет (сын известного архитектора Э.И. Эзета, городского головы г. Омска в 1880-1891 гг.). Как писала после свержения советской власти одна из местных газет, «Эзет был ранен, и его хотели увести - по-видимому, была еще возможность спастись. Тем не менее И.Э. Эзет решил остаться. Он сказал: «Идите, я останусь здесь... Теперь все равно... Я буду бороться с ними и хоть от нескольких негодяев избавлю город...». Труп Эзета и других убитых белогвардейцев не давали убирать более суток. После возвращения белых убитые участники восстания были с почестями похоронены на барнаульских кладбищах. Вот их имена, восстановленные по метрическим книгам барнаульских церквей и другим источникам (возможно список является неполным, т. к. по метрическим книгам не всегда можно достоверно установить принадлежность убитых из числа гражданских лиц к тому или иному лагерю, а также отделить активных участников событий от случайных жертв): - Башлыков Семен Дмитриевич - прапорщик, 26 лет; Голяков Федор Никитович -прапорщик, уроженец Тамбовской губернии, Шацкого уезда, Самодуровской волости и села, 28 лет; Калинин Леонид Матвеевич - прапорщик, 22 года; Нолле Михаил Александрович - подпоручик, 24 года; Шитиков Сергей Дмитриевич - прапорщик 24-го Сибирского стрелкового полка, 33 года; Андреевский Степан Ефимович - 47 лет; Бессонов Валентин Михайлович - народный учитель, 19 лет; Леухин Илья Иванович -19 лет (род. 19 июля 1898 г.), из мещан г. Барнаула, почтово-телеграфный чиновник V разряда Барнаульской почтово-телеграфной конторы, убит вечером 11 июня при отступлении из конторы; Спасский Павел Вениаминович - учащийся 6-го класса Барнаульского реального училища, убит на посту красногвардейцами; Чудбин Павел Николаевич - лесничий, 28 лет; Эзет Иван Эдуардович (см. выше) - инженер, дворянин, 45 лет. Случайными жертвами событий 11 июня стали также некоторые мирные обыватели, заподозренные в причастности к восстанию. Так, у себя на квартире во время обыска был убит красногвардейцами не принимавший участия в восстании студент Томского технологического института Вячеслав Дмитриевич Овчинников, 20 лет. При столь же трагических обстоятельствах погиб отставной военный чиновник Станислав (или Степан) Петрович Махлаевский. Его гибель была подробно описана в газете «Алтайский Луч». «Часов около 9 утра 11 июня к дому Махлаевского подошли красногвардейцы, которые, сделав обыск в квартире и ничего не найдя, арестовали С.П. Махлаевского, его трех сыновей, сноху и трех квартирантов - телеграфистов. Арестованных повели в Совет. Когда арестованные дошли до угла 1-го Пруд[ского] пер. и Бийской ул., то попавшийся навстречу патруль спросил конвойных, кого они ведут. Получив ответ, что ведут «главаря», патруль посоветовал арестованных расстрелять, после чего они были выстроены в шеренгу, и на них наведены дула винтовок. Раздумав очевидно расстреливать всех, гвардейцы приказали арестованным выйти вперед, а старика Махлаевского оставили на месте. Был сделан залп, и Махлаевский упал. Ограбив убитого, красногвардейцы увели остальных в Совдеп. После расстрела Махлаевского красногвардейцы несколько раз приходили с обыском в его квартиру. После их ухода квартира оказалась разгромленной, имущество разграбленным. Нужно добавить, что С.П. Махлаевский никогда «главарем» не был. С самого приезда с фронта болел и в этот день, как простой гражданин, выходил посмотреть, что делается на улице». Был подвергнут жестокому обстрелу дом прокурора А.В. Яблонского-Шавровского. «Семья прокурора и он сам, находясь в это время в квартире, спаслись только чудом, все стекла квартиры были перебиты, и многое из имущества и платья повреждено пулями. Таких расстрелянных домов была масса». Всего после подавления восстания большевиками было арестовано около 150 человек (большинство из них, по-видимому, составляли простые обыватели из числа городской интеллигенции и буржуазии, не принимавшие непосредственного участия в восстании). Арестованные содержались в здании Совдепа. При отступлении красных из Барнаула несколько красногвардейцев хотели бросить в них бомбу. Но, благодаря одному из руководителей барнаульской красной гвардии Л. Решетникову, который встал у двери с браунингом в руке, пленные были спасены. Часть из них (40 человек) красные забрали с собой в качестве заложников. Однако, по слухам, лишь один из них, когда-то служивший жандармом, был расстрелян, остальные же, видимо, из-за опасений ответных репрессий по отношению к родственникам красногвардейцев со станции Алейской были отпущены обратно в Барнаул. Отступивший из Барнаула отряд штабс-капитана Ракина отошел к Туриной горе, а затем в д. Гоньбу, где утром 13 июня соединился с белыми отрядами полковника Буткевича. В то же время на помощь к красным подошел отступивший из Кузбасса крупный отряд под командованием П. Сухова. Вечером того же дня Барнаульский белый отряд под командой Ракина и остальные отряды под общей командой полковника Буткевича повели наступление на Барнаул, обстреляв из орудий железнодорожный вокзал. «Встреченные огнем разведоч[ной] партии красногвардейцев в расстоянии 1,5-2 верст от Барнаула, - указывал в своем докладе штабс-капитан Ракин, - отряды, по приказанию полковника Буткевича, отступили. 14 июня днем наступление отрядов, усиленных чехословаками, под общей командой пор[учика] Чесноховского, было возобновлено, причем отряды: Барнаульский, чехословацкий и капитана Николаева были встречены сильными партиями мадьяр с импровизированными бронированными, вооруженными пулеметами поездами, совершенно не пробиваемыми пулями. Бой продолжался часа два с половиной, после чего по приказанию поручика Чесноховского Барнаульский и чехословацкий отряды отступили обратно в дер. Гоньбу, куда прибыл отряд капитана Николаева. Отряды же пор[учика] Лукина и капитана Степанова, потерявшие связь с остальными отрядами, отделенными от них речкой, двигались по горе на Барнаул и взяли его со стороны наименьшего сопротивления утром 15 июня. Днем 15 июня в дер. Гоньбе, где стояли отряды, были получены сведения о взятии Барнаула, а в 1 час ночи на пароходах все отряды, за исключением Барнаульского, которому полковник Буткевич приказал идти пешком, были отправлены в Барнаул. Барнаульский отряд прибыл в Барнаул утром 16 июня». Партийное и советское руководство города и губернии, а также часть красногвардейцев спаслись, в двух эшелонах отступив до ст. Алейской. Там они объединились в отряд под руководством П.Ф. Сухова и двинулись к Омску на соединение с Красной армией. Судьба этого отряда хорошо известна. Пройдя несколько сот верст по территории Алтая, он был уничтожен превосходящими силами белых и местных дружинников при попытке прорваться из Горного Алтая в Монголию. Часть коммунистов и красногвардейцев не смогли вырваться из Барнаула и были захвачены белыми. В городе были созданы органы власти Временного Сибирского правительства, восстановлены городская дума и земская управа. Начались обыски, аресты и расстрелы - теперь уже красных, не успевших бежать из города. На основе кадров Барнаульской белогвардейской организации из мобилизованных по приказу Временного Сибирского правительства офицеров и добровольцев был сформирован 1-й Барнаульский стрелковый (с августа - 3-й Барнаульский Сибирский стрелковый) полк, вскоре отправившийся на фронт против красных в Восточную Сибирь. В дальнейшем полк участвовал в боях против регулярных частей Красной армии на Уральском фронте, где завоевал репутацию одной из самых стойких частей Сибирской армии. В конце 1919 г. он был отведен на отдых в Барнаул. После оставления города в декабре того же года, Барнаульский полк отступал с белой армией на восток. Отделившись под Красноярском от основных сил, вместе с 11-м Оренбургским казачьим полком он совершил беспрецедентный поход по северным районам Восточной Сибири, завершившийся в марте 1920 г. в Чите, где произошло соединение полка с остатками белых армий Восточного фронта под командованием атамана Семенова. До 1921 г. полк воевал с красными в Забайкалье. Затем уже в Приморье он был свернут в батальон в составе 4-го Омского полка. В его составе барнаульцы принимали участие в последних боях гражданской войны на Дальнем Востоке, после поражения в которых они ушли за границу, в Китай. Что касается бывшего руководителя организации А.С. Ракина, то он после свержения советской власти был назначен комендантом города, а затем и начальником Барнаульского гарнизона. В начале 1919 г. за «нетактичность и некорректность по службе» (выразившейся в систематическом пьянстве и многочисленных злоупотреблениях) он был снят с этих должностей. Однако вместо отправки в одну из действующих частей вскоре вновь всплыл в Барнауле в должности начальника военного контроля. В июне 1919 г., судя по приветствиям в его адрес по случаю годовщины освобождения города от большевиков, опубликованных в местных газетах, он еще оставался в Барнауле. Брат Авенира Сергеевича - Леонид Сергеевич Ракин, видимо, также принимавший участие в свержении советской власти, при белом режиме возглавлял Барнаульскую уездную милицию. Дальнейшую их судьбу мне проследить не удалось. Из других руководителей организации, сведения о ком удалось найти в местных архивах, можно назвать бывшего военного коменданта Барнаула прапорщика Мерзлякова. Судьба его сложилась трагически. Василий Семенович Мерзляков родился в 1896 г. Происходил из крестьян Вятской губернии, Сарапульского уезда. Получил образование во 2-м Барнаульском городском 4-классном училище. Служил в Загайновском лесничестве Алтайского округа, затем помощником письмоводителя в Барнаульском реальном училище. В августе 1915 г. был призван на военную службу. В 1916 г. окончил 1-ю Омскую школу прапорщиков. В августе 1916 г. назначен заведующим обучением гренадеров 4-го батальона 210-го пехотного Бронницкого полка. 19 сентября того же года получил тяжелое ранение и был эвакуирован для лечения в Москву. Представлен к ордену Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». С января 1917 г. - младший офицер 24-го запасного Сибирского стрелкового полка, комендант лагеря того же полка, заведующий сборным пунктом Управления Барнаульского уездного воинского начальника, заведующий Барнаульскими местной и конвойной командами, комендантский адъютант с оставлением в должности заведующего командами. В октябре 1917 г. временно исполняющий должность уездного воинского начальника. С 4 октября 1917 г. по 1 апреля 1918 г. - временно исполняющий должность коменданта города. Одновременно до 16 января 1918 г. продолжал заведовать местной и конвойной командами. За противодействие большевикам был отстранен сначала от заведования командами, а затем и от должности коменданта. Некоторое время находился под арестом. В подпольной организации он состоял с 6 декабря 1917 г., т. е. со времени ее создания, в качестве командира 2-й роты. После свержения советской власти служил офицером для поручений при Управлении Барнаульского уездного воинского начальника, затем с августа 1919 г. - командиром роты и помощником адъютанта в 52-м Сибирском стрелковом полку в г. Бийске. Был произведен в подпоручики. В декабре 1919 г. с частью Бийского гарнизона Мерзляков отступил в Горный Алтай, где вместе с другими офицерами влился в отряд капитана Сатунина. После его разгрома в апреле 1920 г. он был взят в плен одной из частей Красной армии. 9 октября 1920 г. Коллегией Алтайской ГубЧК за контрреволюционную деятельность приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 24 октября 1920 г. в Барнауле. Большинство офицеров, принимавших участие в свержении советской власти в Барнауле, впоследствии служили на командных должностях в белой армии, главным образом в 3-м Барнаульском и 51-м Сибирских стрелковых полках, а также печально знаменитом Барнаульском полку «голубых улан». Некоторые из них, как, например, капитаны (впоследствии - полковники) А.И. Камбалин и А.Ю. Шиковский, командовали полками. Командир 3-го Барнаульского Сибирского стрелкового полка Александр Иннокентьевич Камбалин, под руководством которого вышеназванный полк зимой 1919-1920 гг. совершил Сибирский Ледяной поход, был кадровым офицером Русской армии. Окончив в 1909 г. Иркутское военное училище, он начинал службу в 11-м Семипалатинском резервном пехотном и 44-м Сибирском стрелковом полку в г. Омске. В Первую мировую войну служил в 50-м Сибирском стрелковом полку. После демобилизации проживал в Барнауле. Сразу после переворота был назначен начальником штаба Барнаульского белого гарнизона, а затем помощником командира Барнаульского стрелкового полка. В конце 1918 г. или начале 1919 г. вступил в командование полком. Во время стоянки полка в Барнауле в ноябре - декабре 1919 г. исполнял должность командующего войсками Барнаульского и Бийского районов. Его жена - Евдокия Андреевна Камбалина возглавляла дамский кружок, занимавшийся сбором средств на подарки для солдат и офицеров 3-го Барнаульского полка, оказанием помощи раненым, семьям убитых офицеров и т.п. После окончания Гражданской войны полковник Камбалин эмигрировал в Китай, а затем в США, где и умер (в г. Сан-Франциско) в 1972 г. В журнале «Вестник общества русских ветеранов Великой войны», выходившем в Сан-Франциско, в 1938- 1940 гг. были опубликованы его воспоминания, посвященные участию Барнаульского полка в Гражданской войне. Часть этих воспоминаний, посвященных участию барнаульцев в Сибирском Ледяном походе, была перепечатана в 1997-2000 гг. в альманахе «Белая гвардия» (№ 1-3). Выдержки из них печатались также в газете «Свободный курс» в 1998 г. Информация о судьбе другого участника барнаульского восстания Августа Юльевича Шиковского взята из статьи екатеринбургского историка С.В. Смирнова, опубликованной в альманахе «Белая армия. Белое дело», № 7 (Екатеринбург, 2000 г.). А.Ю Шиковский родился в 1891 г. на хуторе Гоноровка Волынской губернии в семье польского дворянина. Окончил Житомирскую гимназию, после чего поступил на службу вольноопределяющимся в 20-й пехотный Галицкий полк. В 1914 г. окончил Чугуевское военное, училище и был выпущен подпоручиком в 1 -и лейб-гренадерский Екатеринославский полк. Принимал участие в Первой мировой войне, был ранен. С июля 1917 г. командовал «батальоном смерти» 1-й гренадерской дивизии. В начале 1918 г., после демобилизации из армии он приехал в Барнаул. Принял активное участие в свержении советской власти, после чего был назначен комендантом станции Барнаул, а затем помощником командира Барнаульского запасного полка. С октября 1918 г. уже в чине подполковника командовал 7-м Сибирским кадровым полком. В декабре того же года был направлен на курсы Генерального штаба в г. Томск, по окончании которых в апреле 1919 г. назначен командиром 43-го Верхнеуральского стрелкового полка. Был ранен. За боевое отличие в июне 1919 г, произведен в полковники. С августа 1919 г. командовал 41-м Уральским стрелковым полком. Получив тяжелое ранение, в сентябре того же года был эвакуирован на восток. С 1920 г. -в эмиграции в Китае. В 1920 - 1921 гг. он числился штабным офицером управления снабжения Дальневосточной армии в Харбине. В конце 1921 г. там же получил должность заведующего приютом инвалидов и предприятиями Дальневосточного общества помощи инвалидам. С 1925 г. служил в управлении КВЖД, откуда был уволен в 1931 г. в связи с сокращением русских штатов. Затем работал представителем чайной фирмы «Коровин». С 1935 г. состоял на службе в 3-м (административном) отделе Бюро по делам русских эмигрантов в Манчжурии. В 1945 г., после вступления в Манчжурию частей Красной армии, Август Юльевич Шиковский был арестован контрразведкой «Смерш» и этапирован в СССР, в Востураллаг, где по приговору Особого совещания при МГБ СССР получил 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Дальнейшая судьба его неизвестна. По всей видимости, он умер в лагере (после 1947 г.), не дожив до конца срока. В Барнауле остались его родственники. В частности, по материалам одного из архивно-следственных дел Отдела специальной документации Управления архивного дела Алтайского края (бывший фонд органов государственной безопасности Алтайского края), удалось установить, что в 50-е гг. был жив младший брат Августа Юльевича. Он благополучно избежал репрессий, проработав всю жизнь токарем на предприятиях Барнаула. Судьбы других участников восстания еще ждут своего исследования. Алтай, №5 (сентябрь-октябрь), 2003, стр. 163-169
Новоалтаец: Скальд пишет: А в музейных хранилищах искать не пробовали? В Алтайском краеведческом нет ни фига ни по чехам, ни по белым. Абыдна!..
Новоалтаец: В книге Г.Х. Эйхе "Опрокинутый тыл" (М., 1966) читаем: "14 июня чехи захватили Бобровский затон (южнее Барнаула), где им достались большие трофеи". О каких трофеях, интересно, тут идет речь? Может, о пароходах? Но их, если не ошибаюсь, увели вверх по Оби, чтоб они белым не достались. Или это всего лишь очередной ляп автора, коих у него немало? Так, например, книга утверждает, что белогвардейский мятеж в Барнауле произошел 13 июня (а не 11-го), а отряд Петра Сухова встретился с барнаульцами еще под Тальменкой, в то время как на самом деле отступавшие из Кольчугино суховцы вышли на Алтайскую ж/д где-то между Повалихой и Чесноковкой).
Елисеенко Алексей: В нашу общую копилку: "...Взят в плен командующий красноармейскими частями Черепанов, взято 200 человек красноармейцев, 4 орудия, 1 броневик, много пулеметов. Войска приближаются к Барнаулу местное население восстало против советской власти.." информсводка информационного отдела Западно-Сибирского комиссариата за 12.06.1918 г.
Новоалтаец: Елисеенко Алексей пишет: взято 200 человек красноармейцев, 4 орудия, 1 броневик, много пулеметов Это, видимо, не по Барнаульскому направлению, а вообще по общему положению дел на тот момент? По крайней мере, на Барнаульском направлении (Черепановский фронт) у красных не было ни "много пулеметов", ни тем более орудий (если, конечно, не считать екатерининских мортир).
Елисеенко Алексей: Новоалтаец пишет: Это, видимо, не по Барнаульскому направлению, а вообще по общему положению дел на тот момент? Нет, именно Барнаульское. В сводке четко разделены фронты, да. Есть Мариинский, есть Семипалатинское направление и отдельно Барнаульское.
Новоалтаец: Елисеенко Алексей пишет: Нет, именно Барнаульское. В сводке четко разделены фронты, да. Хм… Тогда остается только развести руками, потому как это идет вразрез со всеми имеющимися у меня материалами... А больше там никакой информации нет?
Булыжник: Новоалтаец пишет: книге Г.Х. Эйхе "Опрокинутый тыл" (М., 1966) читаем: В электронном виде она у Вас есть? Елисеенко Алексей пишет: 4 орудия, 1 броневик, много пулеметов трещетки и орудия начала 19 века
Новоалтаец: Булыжник пишет: В электронном виде она у Вас есть? К сожалению, нет - только некоторые отксерокопированные страницы. Если точнее – страницы 14-25. Вот их могу выслать в электронном виде, а остальной части книги у меня нет.
Новоалтаец: Елисеенко Алексей пишет: Нет, именно Барнаульское. Да, но ведь Черепанов не имел отношения к Барнаульскому направлению - он командовал Барабинским фронтом. Когда чехи стали наступать на Омск со стороны Новониколаевска, в Татарск был брошен из Омска отряд в 300 человек, к которому присоединились также рабочие города. Затем туда же прибыл отряд уральских рабочих. Командовал барабинским фронтом новосибирский коммунист ЧЕРЕПАНОВ. Энергично наступая, красногвардейцы выбили чехов из Барабинска и стали наступать дальше, на Новониколаевск. Но в это время было получено сообщение о падении Омска. По железной дороге с Востока и с Запада стали продвигаться чешские войска. Отряд ЧЕРЕПАНОВА вынужден был отступить и углубиться в лес. Когда красногвардейцы шли по сёлам, там уже были развешены приказы командующего военным округом Временного правительства о ловле большевиков. В Советах сидели кулаки и эсеры. По мере углубления отряда в лес, часть красногвардейцев рассосалась по сёлам, часть попала в плен к чехам, и отряд, распался. Советская власть была свергнута, таким образом, на всей территории Омской губернии. (В. Молотов, Большевики Сибири в период гражданской войны. Омск, 1949) В это же время Западно-Сибирский военно-оперативный штаб Красной Армии, получив сведения о новониколаевских событиях, направил из Омска на помощь новониколаевцам несколько отрядов — Пермский отряд Красной гвардии, Омский отряд интернационалистов мадьяра Кароя Лигети, отряд красногвардейцев г. Татарска — общей численностью свыше 1 тыс. бойцов под командованием С.Н. ЧЕРЕПАНОВА. Из оперативных сводок той и другой стороны видно, что начиная с 30 мая 1918 г. шли местные и притом успешные для красных бои в районе станций Кошкуль, Тебисская, Барабинск (220 км западнее Новониколаевска). Развить успех ЧЕРЕПАНОВУ не удалось ввиду занятия 7 июня частями полковника Войцеховского Омска и наступления их от Омска на восток. Чтобы не попасть под сосредоточенные с двух сторон удары превосходящих сил врага, ядро войск ЧЕРЕПАНОВА отошло на север с целью присоединиться к своим севернее Омска. В полдень 9 июня 1918 г. между станциями Барабинск и Тебисская произошла встреча частей Гришина-Алмазова с подошедшими от Омска частями Войцеховского. (Г.Х. Эйхе, Опрокинутый тыл. Москва, 1966) Так что, сдается мне, эти данные относятся к Омской губернии. По данным чехословаков, 10 июня у разъезда Кабаклы близ ст. Татарской (к западу от Барабинска) было захвачено ок. 200 пленных и 4 орудия – может, об этом и идет речь?
Елисеенко Алексей: Новоалтаец пишет: Да, но ведь Черепанов не имел отношения к Барнаульскому направлению - он командовал Барабинским фронтом. У меня некоторое убеждение, что для Томского правительства это был один фронт. Вы правы в том, что возможно все было смешано в кучу. Новоалтаец пишет: (В. Молотов, Большевики Сибири в период гражданской войны. Омск, 1949) (Г.Х. Эйхе, Опрокинутый тыл. Москва, 1966) Я бы не стал всерьез пологаться на эти источники. А на Познанского лишь как на ориентир. И все же давайте еще раз взглянем на источник и оценим все возможные варианты. И просьба, если есть возможность посмотрите Симонова, Средне-Сибирский корпус в 1918 году. Он смотрел теже документы что и я, но в нескольких архивах (в ГАНО они могут быть в печатном виде). Я не исключаю, что в рукописном тексте сводки может иметь место путаница.
Елисеенко Алексей: И вот еще. Один замечательный исследователь прислал мне намедни выдержку из статьи белой газеты, посвященной перевороту в Ново-Николаевске. Там есть замечательные строки..."Отрядом, выступившим из Томска, были взяты Черепанов, Барнаул, Бийск. Чехи двинулись по сибирской магистрали".
Елисеенко Алексей: Все, я понял. Читать надо так: Взят в плен командующий красноармейскими частями [, захвачен или взят] Черепанов, взято 200 человек красноармейцев, 4 орудия, 1 броневик, много пулеметов. Войска приближаются к Барнаулу местное население восстало против советской власти.." Особенности телеграфных сообщений, да. Но почему Черепанов разве станция тогда не носила названия Черепаново? "По распоряжению Военно-революционного комитета барнаульский отряд КГ и рота мадбьяр были направлены на освобождение Н-Николаевска.....Во главе барнаульского фронта стояли ненадежные люди... Красногвардейцы продолжали упорные бои у ст. Евсино, Черепаново, Тальменки, постепенно отступая под напором численно превосходивших сил белых". Далее идет про ст.Алтайская, Барнаул и кузбасского шахтера Сухова.
Булыжник: Новоалтаец пишет: сожалению, нет - только некоторые отксерокопированные страницы. Если точнее – страницы 14-25. Вот их могу выслать в электронном виде, а остальной части книги у меня нет. Если не трудно, то киньте в библиотеку форума
полная версия страницы