Форум » ТрактирЪ » Поэзия белая и эмигрантская. » Ответить
Поэзия белая и эмигрантская.
белый:
barnaulets: Это я к тому, что ни одной улице Барнаула не было возвращено ее историческое название, или по примеру Краснодара - наряду с новыми - указаны их прежние названия. Не подумайте, что я за снос памятников (хотя три памятника Ленину на одной улице - это по-моему, перебор), я за историческую справедливость. Ведь, судя по тем же памятникам и названиям улиц, истории до 1917 года (за редкими исключениями, вроде Ползунова, Пушкина, Л.Толстого) у нас практически не было. Про увековечивание памяти не то, что белых, даже солдат и офицеров РИА, я молчу. За исключением скромного деревянного креста в ограде бывшей полковой церкви в память погибших в Русско-японской и Первой мировой войне (установленного по инициативе тех же казаков) и улицы Томского мушкетерского полка, появившейся не так давно (хотя найти ее на карте Барнаула будет весьма непросто), в этом отношении не сделано ничего. Маленький штрих - Вы нигде, ни в военно-историческом музее, ни в одной изданной у нас, в т.ч. и в последние годы, книге (включая такие капитальные работы, как "Энциклопедия Барнаула" или "Энциклопедия Алтайского края"), ни на одном алтайском сайте, не сможете найти, например, списка имен полных кавалеров Георгиевского креста - уроженцев и жителей Алтая, большинство из которых, к слову сказать, в гражданскую служили офицерами в белой армии. Да и просто биографий многих достойных людей, внесших свой вклад в историю края, либо здесь живших или родившихся, но не являвшихся революционерами либо борцами за советскую власть. Вот последние исторической памятью точно не обделены. Хотя и с красными не все так просто. Взять того же Неборака. Или Сулима. В советское время в честь него назвали улицу, но просуществовала эта улица очень недолго и вскоре была переименована в честь умершего первого секретаря крайкома Георгиева (оставшись в памяти барнаульцев в названии моего родного района - "Сулимы"). Не знаю, уж в чем тут дело - возможно в том, что несмотря на свои заслуги перед советской властью, Сулим был все-таки левым эсером. Впрочем, наши маститые историки немало сделали для изучения истории предпринимательства на Алтае (что поделать - социальный заказ). Но вот интересно, информации о том, куда все эти купцы и предприниматели (например - шесть (!) сыновей купца Сухова, бывшего городского головы Барнаула, служившие в белой армии или купеческий сын Михаил Морозов, которого везде упоминают как владельца первого на Алтае автомобиля) делись после 1917 года, Вы опять же, за редким исключением, нигде не найдете. У меня школьный друг с недавних пор живет в Краснодаре. И знаете, там отношение к истории края, совершенно другое. Взять хотя бы те же памятники, таблички с историческими названиями улиц или обязательные портреты войсковых атаманов в школах.
barnaulets: Еще раз прошу извинить за флуд. Просто "зацепило".
белый: Ответ Демьяну Бедному. Беру «сибирскiй матерьял», Смотрю: Демьян в лукошке пляшет! Демьян прислал, Демьян припал К дальневосточной грязной каше. Демьян стал «русскiй патрiот»- Паек, причмокивая, жрет! Избрал он нынче тяжкiй труд: Он… стал защитником Россiи !/?/ Демьян теперь ночей не спит: Поет и пишет и кричит: «Мол, эмигранты продают Сибирь! Такiе и сякiе!» Болтает он о «целом строе». Ты врешь, Демьян, их только трое: Заведомая гниль, бездарь, Поротиков – «сибирскiй царь», Талант, имея афериста, Рожден для роли коммуниста, Он должен был с тобою вместе Мир, заключать, позорный в Бресте. Второй – урод бело-зеленый, Еще никем не заклейменный: Головачев, «премьер-министр», /Все говорят: умом не быстр, Но областничеством ушиблен!/ Доклад прочел, мечтою вздыблен, Сей муж, однажды, в Харбине Об отделенiи Сибири. «Россiя, мол, теперь на дне, К ногам ей привязали гири, И я, профессор-богатырь, Вам говорю: одна из гирь- Есть сепарация Сибири!» Но жизнь арена для живых Вдруг вышла стая молодых И хвост «министру» прищемила: «Статья такая-то гласила. ЗА ОТДЕЛЕНИЕ ОКРАИН СУДИМ ТЫ БУДЕШЬ и охаян! Такое гнусное бунтарство Считать ИЗМЕНОЙ ГОСУДАРСТВУ! ПОВЕСИТЬ! Больше никаких!» Сказала стая молодых Моравскiй есть еще на свете, Вот значит он и будет третiй: Министр «колонiи сибирской», Шпана с душою дезертирской! Придется из таких, как он, Сварить потом синдетикон, Мы тем густым и крепким клеем Демьянам рты закрыть сумеем. Я, Русская и Сибирячка Скажу тебе: Демьян, не ври, Сепаратистов только три! А не продаем за жвачку Просторы Родины любимой, /Ты не суди ка по себе!/ Нет, мы привычные к борьбе, Россiю мыслим НЕДЕЛИМОЙ! И нам смешно, что коммунист Запел: «отечество, мол, свято». Фальшив твой соловьиный свист, Герой чернильного разврата. Ступай ка мыть свиньям хвосты В своих излюбленных колхозах, Другие встанут на посты В ответ на вешнюю угрозу! Ты не пойдешь, пойдут другiе Границы защищать родныя. Нам ведомо: враги кругом! Сначала с внутренним врагом Расправимся – с большевиками, А после, с внешними врагами, Мы знаем в день переворота Двойная будет нам работа. Нацiональными штыками, Своими русскими руками Врагов прикончим. Мы не бабы, Чтоб ныть, «ах, кто бы, да когда бы Помог нам родину спасти»… Нас русский должен в бой вести, Туда на Западныя грани На стаю Гитлеровской рвани! Вас, коммунистов, стыд не гложет: Демьян с товарищами может Сибирь отдать американцам, А Малоросiю – германцам, Расторговались понемногу! Ведь продаете-ж, вы сейчас, Японцам Русскую дорогу? Но в грозный для Россiи час А если принажмут на вас, То и Приморье продадите, Хоть и кричите о защите. Но в грозный для Россiи час, Вдруг повернутся против вас, Товарищи-большевики, Красноармейские штыки! 20июля 1934 года. МАРИАННА КОЛОСОВА
белый:
белый:
OigenP: barnaulets пишет: Хотел бы поделиться отрадной новостью: на днях в Барнауле вышел из печати сборник стихотворений известной белой поэтессы Марианны Колосовой, составленный и подготовленный к печати одним из участников нашего форума ("Вспомнить, нельзя забыть. Стихи Марианны Колосовой. - Барнаул, Алтайский дом печати, 2011. 331 стр. Тираж 800 экз.) Может быть и не совсем по теме, но удалось ли установить происхождение М.И. Колосовой-Виноградовой? Т.е. более конкретизировать ее происхождение из семьи священника? Если не из Барнаула (как утверждалось ранее), а из Бийска ( http://www.politsib.ru/news/?id=50465 ), то не ее ли это родственник: "Колосов Дмитрий Ильич (?, Бийск - 24 февр. 1933, Оран, Алжир). Участник Белого движения"//Некролог: "Последние известия", Париж, 1933, 21 марта, № 4381 - стр. 394 в "Незабытые могилы" - том 3, М., 2001. Мать? - "В г. Барнауле. Мужское приходское училище. <...> Учительница, вдова священника Елена Аристарховна Виноградова, обучалась в Томской Мариинской женской гимназии, имеет звание начальной учительницы, вероисповедания православнаго. Жалованья . . . . . . . 300 р." - на стр. 187 в "Памятной книжке Западно-Сибирского учебного округа на 1895". Извините, что так много вопросов не по теме, просто саму книгу в руках пока не удалось подержать...
белый: Стихотворение Марианны Колосовой из сборника "Медный гул" В Барнауле. Это было в старом Барнауле. Правду всю скажу, не утаю; Это было там, где чья-то пуля Догоняла молодость мою. Серебром украшенная сбруя, Расписная золотом дуга… Там, у жизни милый час воруя, Мчались мы сквозь легкие снега. Чью-то душу ранили глубоко. Навсегда. Бессмысленно и зло… Под сосной сибирской одинокой Чье-то счастье снегом замело. Молодой и храбрый, не твое ли Счастье под сугробом снеговым? Не шатайся, не клонись от боли,- Нелегко в России молодым! Тяжело в России молодому С непокорной русскою душой! Никогда не жалуйся чужому, Что на свете жить нехорошо… Мчат по снегу кони вороные! Та дорога сердцу дорога… Крепости мелькают ледяные, Да летят сыпучие снега. Поворот. Знакомая дорожка. Городок, похожий на село… Сколько снегу под твое окошко Барнаульской вьюгой намело! Ты в дохе, накинутой на плечи, С побледневшим радостным лицом Синеглазой девушке навстречу Выходил поспешно на крыльцо. 19 февраля 1935 г.
Oigen Pl: На Форуме ВГД как-то было обсуждение, что с винтовкой на этом фото третья справа - автор стихов: http://forum.vgd.ru/86/18375/7100.htm
белый: Oigen Pl пишет: На Форуме ВГД как-то было обсуждение, что с винтовкой на этом фото третья справа - автор стихов: Это не так. Это предположил Максим Ивлев. И он выложил этот вопрос на форуме. Мы много с ним переписывались по поводу Марианны Колосовой. Это он, первым после Анатолия Медведенко, высказал предположение , что Колосова ушла в Китай с анненковцами. Это именно предположение его не более того. Ничем не подтвержденное. В конце концов Ивлев признал Колосову в другой девушке. Вот сравните Слева это моя Колосова, в центре Ивлева, справа Амира Хисамутдинова, он видел это фото в архиве Шанхайской полиции.
Oigen Pl: Спасибо за разъяснения! белый пишет: справа Амира Хисамутдинова, он видел это фото в архиве Шанхайской полиции Наверное того архива, что упоминут в теме о Ракине: Oigen Pl пишет: http://libweb.uoregon.edu/ec/e-asia/read/shanghaicops.pdf Эти документы входят в Willoughby Collection - того Charles A. Willoughby, который написал "Shanghai Conspiracy: The Sorge Spy Ring" (Boston: Western, 1952)
белый: Oigen Pl пишет: Наверное того архива, что упоминут в теме о Ракине Я не знаю, он никаких ссылок мне не давал.
белый: Последний лепесток с восточной ветви русской эмиграции отлетел. 29 марта 2012 года во Франции тихо скончалась лучшая поэтесса «русского Китая» Ларисса Николаевна АНДЕРСЕН. Случилось это на 102 году ее удивительной и такой долгой жизни. http://www.russianshanghai.com/blog/post6772 Я буду умирать, не споря, Где и как надо хоронить, Но жаль, что вдалеке от моря Прервется жизненная нить. По имени “морская птица”, Я лишь во сне летать могу, А хорошо бы очутиться На том знакомом берегу. Быть может, та скала большая, Маяк с проломленной стеной Стоят, как прежде, не мешая Индустриальности земной. И примирившись с той стеною, Вдали от пляжей и дорог Играет, как играл со мною, Дальневосточный ветерок. Там волны шепчутся смиренно О чем-то мудром и простом, А медно-кудрая сирена Лукаво шелестит хвостом. Ведь море было первой сказкой И навсегда остался след — Меня прозвали “водолазкой”, Когда мне было восемь лет. Вот там бы слечь под крики чаек, Узнав далекий детский рай, Последним вздохом облегчая Уход в потусторонний край. Меня бы волны покачали, Препровождая на тот свет, Где нет ни скорби, ни печали, Но, может быть, — и моря нет.
ГончаровЮ.И.: Бог дал ей много талантов и внешность и долгую жизнь. белому В.А.,м.б. сделаете о ней отдельную тему? (фото с упоминавшегося здесь форума сайта ВГД)
белый: ГончаровЮ.И. пишет: В.А.,м.б. сделаете о ней отдельную тему? Уместно ли? Будут ли изданы ее мемуары? Особенно интересен период ее жизни на Таити. Ведь она должна была быть знакома там с небезызвестным генералом Смолиным Иннокентием Семёновичем. Про ее знакомство с Марианной Колосовой я вообще молчу.
Адъютант: С разрешения автора помещаю статью, подготовленную для прошедших в прошлом (2011) году Мартьяновских чтений. Надеюсь, многим будет интересно... Любовь Анатольевна Кривченко Государственный архив Хабаровского края Из истории жизни эмигрантской поэтессы Лариссы Андерсен. Исполняя генеалогические и биографические запросы граждан, очень часто приходится обращаться к архивному фонду «Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи» (БРЭМ), документы которого очень популярны и хорошо известны во всем мире. Сотни людей нашли информацию о своих родственниках-эмигрантах благодаря этому уникальному кладезю человеческих судеб. Просматривая эти документы, невольно представляешь, чем жили люди начала ХХ века, о чем мечтали, что волновало и тревожило их души. Очень часто возникает желание узнать – в живы ли они, и как сложилась их жизнь после эмиграции. Не всегда это удается, но некоторых так оберегает ангел-хранитель, что они живут и здравствуют в наши дни. Имея под руками уникальные эмигрантские документы, невозможно было подавить искушение познакомиться с жизнью бывшей хабаровчанки, а позже известной эмигрантской поэтессы Лариссы Андерсен. Любопытно было проследить судьбу человека по документам, хранящимся в Государственном архиве Хабаровского края. Например, по архивному фонду документов культовых учреждений Дальнего Востока можно было бы найти ее рождение, зафиксированное в одной из метрических книг г. Хабаровска, но выявление этого факта в добром десятке объемных дел за 1911 - 1914 год не дало положительного результата. Во время поиска учитывались разные варианты фамилии, однако упоминаний о семье Андерсен не оказалось и в «Адрес-календаре и торгово-промышленном указателе Дальнего Востока и спутнике по Сибири, Маньчжурии, Амуру, Уссурийскому краю» И.С. Кларка за 1910, 1911 и 1913 годы. Но бывает, отрицательный результат только придает сил и уверенности исследователю. В ходе поиска возникает азарт и желание, во что бы то ни стало отыскать хоть какую-то информацию об объекте исследования. Исследование - это почти детектив, который приходится разгадывать, выстраивая поиск, очерчивая круг источников для достижения истины. А истина порой создается из мельчайших фрагментов, из обрывков фраз и полунамеков, важно их не упустить, чтоб не потерять звено в цепочке фактов. При этом, кроме научного опыта, приходится «включать» интуицию и творческую фантазию, воссоздавать и домысливать образы предков, выполнять их психологическую реконструкцию, опираясь на конкретные события и обстоятельства. Личное дело Лариссы Андерсен1, хранящееся в архивном фонде БРЭМ, оказалось как нельзя кстати. В нем всего семнадцать листов: документы о ней и ее муже Якубовиче Михаиле Петровиче с анкетами и биографическими сведениями, фотографиями. Привлекло внимание карандашное исправление букв в документах об отце Лариссы, и так была установлена ее настоящая фамилия – Адерсон, и там же, в БРЭМе, было найдено личное дело ее отца Адерсона Николая Михайловича2, в котором сохранилось фото главы семьи, и очень подробные биографические сведения. Из биографической анкеты Николая Михайловича стало известно, что он – потомственный дворянин Херсонской губернии, родом из г. Бар Подольской губернии. Отец Михаил Адерсон дослужился в императорской армии до генерала. Сыну так же предначертана была судьба военного, поэтому Николай Михайлович окончил кадетский корпус в Полтаве и Одесское военное училище. В 1901 году Адерсон прибыл на Дальний Восток, где начал службу в Первом Уссурийском железнодорожном батальоне на Уссурийской железной дороге, исполняя обязанности помощника и начальника станций Гродеково, Хабаровск, Вяземская. В 1903 году Николай Михайлович был переведен в 23 Сибирский стрелковый полк, участвовал в Русско-Японской войне адъютантом Второго Сибирского запасного батальона, известного в истории по отражению японского десанта в Де-Кастри. Н.М. Адерсон был очень энергичным человеком, за время службы с 1904 по 1913 гг. был и на строевых и на хозяйственных должностях, состоял защитником при военно-окружном суде и даже заведовал полковым лазаретом в течение четырех лет. В 1914 году Адерсон убыл в составе 23 Сибирского стрелкового полка 6 Сибирской дивизии на войну, где во время сражения с немцами, Николай Михайлович был контужен под Лодзью и пленен. Только спустя четыре года Адерсону удалось добраться до Хабаровска, где он поступил в распоряжение штаба Приамурского военного округа, и с 1918 по 1920 гг. работал так же в газете «Приамурье» в г. Хабаровске сотрудником, бухгалтером и заведующим типографией. В 1920 году был арестован большевиками, но позже освобожден от казни японскими войсками. В 1920 году семья Адерсон выехала во Владивосток, где Николай Михайлович устроился преподавателем английского языка переехавшего на Русский остров Хабаровского кадетского корпуса. Спустя два года, после взятия власти в г. Владивостоке большевиками, семья эмигрировала в Маньчжурию и обосновалась в г. Харбине. Военный чин отца Лариссы – полковник. За участие в боевых операциях имел высшие награды: Ордена Святого Станислава II и III степеней, Святой Анны III степени и Анны II степени с мечами. Однако, чтоб его семья ни в чем не нуждалась, он не избегал никакой работы: преподавал в гимназиях английский язык, подрабатывал частными уроками, работал счетоводом, бухгалтером, ревизором на КВЖД, секретарем в Епархиальном Совете, некоторое время даже служил в мастерской игрушек, получая за это 120 гоби в месяц. Семья жила очень скромно из-за отсутствия материального достатка, а Николай Михайлович, как мог, обеспечивал своих родных. В его личном деле есть прошение и составленный им «список работ, которые он может исполнять: технические переводы, библиотечное, архивное дело, преподавание английского языка, бухгалтерские, счетные, типографские, электро-слесарные и монтажные работы, включая зуботехническое дело. На прошении стоит резолюция генерала А.П.Бакшеева, одного из руководителей Бюро по делам русской эмиграции: «Был бы полезен» и дата -12 декабря 1935 года. О порядочности Николая Михайловича Адерсона свидетельствуют так же многочисленные отзывы людей, с которыми его сталкивала судьба: «Знаю его как человека твердых правых убеждений, политически и морально благонадежного, хорошего работника, который может проявить инициативу в деле. По своему характеру – он человек общительный, спокойный и в высшей степени честный. А.Г Рыбаков». «…Человек в высшей степени интеллигентный и культурный. Старый офицер…со всеми старается жить в мире. Е.Н.Сумароков». С удовольствием занимался Н.М.Адерсон и общественной работой: служил секретарем и членом правления Русского общественного комитета, в Харбине с 1931 года был членом и учредителем Русского национального Союза, секретарем по избранию Российских военных ветеранов, секретарем Всеславянской Лиги. Сам Николай Михайлович писал председателю Бюро по делам российской эмиграции: «…Что касается моей работы, Вам лично уже известна моя энергия и работоспособность». К сожалению, о супруге Н.М.Адерсона, матери Лариссы Андерсен, информации нашлось совсем немного: Евгения Иосифовна занималась домашним хозяйством, умерла в конце 1930-х годов после затяжной болезни. Из личного дела Лариссы Андерсен3 известно, что ее семья обосновалась в Харбине, где Ларисса с 1923 по 1929 гг. училась в гимназии Оксаковской и занималась балетом. После окончания гимназии подрабатывала частными уроками. В одном из документов ее личного дела значится: «По профессии - танцовщица. Также занимается литературным трудом, сотрудничает в газетах и журналах. Принимала участие в работе литературного кружка «Чураевка» при Христианском Союзе молодых людей. Там же придумала себе литературный, а впоследствии и сценический псевдоним - «Ларисс Андерсен». Итак, выяснилось, что настоящая фамилия Лариссы Андерсен - Адерсон. Что же касается имени, то в метрических книгах церквей начала ХХ века в правописании имени Лариса значится действительно двойная «с». Будучи творческой натурой Ларисса Николаевна взяла себе красивый по звучанию псевдоним, прибавив согласную букву «н» и заменив гласную букву «о» на «е» в действительной фамилии. В 1933 году ее пригласили в Шанхай, где она работала в редакции журнала «Прожектор», затем - в кабаре и ресторанах – танцовщицей. В мае 1935 года она вышла замуж за инженера-строителя Якубовича Михаила Петровича. В анкете Якубовича М.П.4 из единого с Лариссой архивного дела, в графе «семейное положение» имеется запись: «Женат церковным браком в г. Шанхае 24 мая 1935 года. Жена – Ларисса Николаевна Адерсон, родилась 24 ноября 1911 года в г. Хабаровске». Много позже о том, что Ларисса убавила себе несколько лет, писал и Валерий Юрьевич Янковский, российский писатель и друг юности. В 1936 году Ларисса с мужем возвратились в Харбин, где Михаил Петрович заканчивал свое образование, а она занималась танцами и в 1938 году ездила с балетной труппой в артистическое турне в Японию. Брак Лариссы с Якубовичем был недолгим: постоянные гастроли Лариссы, как танцовщицы, и командировки мужа не способствовали его укреплению. В мае 1939 года брак был расторгнут. В личном деле Лариссы Андерсен5 есть ее фотография, с которой смотрит красивая молодая особа с глазами человека, много повидавшего, в жизни которого события сменялись, как декорации. В дополнение к анкете Лариссы Андерсен с биографическими сведениями, заполненной 29 декабря 1939 года, в ее деле имеются личные впечатления опрашивающего от общения с ней: «Развитая, вдумчивая, спокойная. Держит себя скромно, дает исчерпывающие ответы. Одета очень скромно, но чисто и аккуратно. Выше среднего роста, темная шатенка, гладкая прическа, косметика отсутствует». Благодаря документам Лариссы Николаевны из ее личного дела, можно очень многое узнать о человеке, но познакомиться с творчеством поэтессы предпочтительнее через ее стихи, воспоминания, характеристики собратьев по перу. Такой комплекс печатных документальных источников в научно-справочной библиотеке Государственного архива Хабаровского края оказался, как нельзя кстати. Например, в журналах «Рубеж» за 1940 год6 напечатаны не только стихи Лариссы Андерсен, но и ее откровения. Писала эта вдумчивая, тонкая и очень скупая на слова поэтесса только тогда, когда не писать не могла. Работать подолгу над стихами она не согласна: «Мне даже как-то обидно пассивно сидеть с карандашом, ведь когда-то мечтала быть джигитом или пожарником», - признавалась она. Жизнь у Лариссы подвижная, сама она - непоседливая: «Вечно куда-то бежали, - говорила поэтесса.- Так и живу: то убегаю от чего-то, то за чем-то гоняюсь». И в счастье она не верила. У поэтов не бывает счастья, потому что они – ротозеи и чудаки, « потому что… За все терновою наградой Нам не рай обещан голубой, А тоской пронизанная радость И охваченная счастьем боль». Ларисса уверена, что «поэзия - это хроническая болезнь». От этого «недуга» поэтессу спасали танцы: «Танцы – это уже другое. Это живет в теле, и это приятно вытанцевать. Необходимо почувствовать ритм руками, ногами и лицом. Девочкой я выплясывала, забираясь в рощу. Распускала волосы. На сцене – это хуже. Но, ведь, деревья не покупают билетов!..» В мыслях Лариссы пролетала вся ее жизнь, и она представляла: «Когда я буду старая и слабая, я буду сидеть в кресле и покачиваться в такт затихающей музыке в моем теле. А писать много буду только тогда, когда меня посадят в тюрьму или отрежут ноги». К 1940 году в арсенале поэтессы была сотня стихотворений и два-три рассказа, наконец-то вышел сборник ее стихов «По земным лугам» - это не много. Соратники по перу писали тогда, что «на всем, что пишет эта поэтесса, лежит печать большого дара наблюдения, запоминания и умения выражать мысли по-своему, ярко, смело и ново». А Ларисса Андерсен всего лишь навсего жила, как умела, и в стихах выражала именно то, что ее в тот или иной период жизни волновало: «…Каждодневные задачи Не враждебны, не пусты, Потому что мир твой значит То, что значишь в мире ты»7. В личном деле Лариссы Андерсен нет сведений о ее дальнейшей жизни. Ее отец Николай Михайлович Адерсон оставался до 1944 года в Маньчжурии, какое-то время жил в имении «Новина» Юрия Михайловича Янковского в Корее, затем уехал в Шанхай. Из книги Т.Н. Калиберовой «Одна на мосту» известно8, что Ларисса устроила фиктивный брак отца с Валентиной Эллерс, вдовой расстрелянного белогвардейского офицера. Они благополучно переехали в Канаду. Лариссу долгое время не выпускали из Китая без объяснения причин. Судьба словно испытывала эту хрупкую женщину на прочность, принеся ей тяжелую болезнь, заставив вновь бороться за жизнь. И все же она заслужила счастье – провидение подарило ей встречу с Морисом Шезом, представителем французской судоходной компании. Скрепив брачные узы в трех канцеляриях - китайской, советской и французской, новобрачные покинули Шанхай. Ныне Ларисса Андерсен живет в местечке Иссанжо во Франции, любуясь гигантскими елями и пасторальными пейзажами. Череда прожитых непростых лет почти не изменила ее облик. На фотографиях из книги Т.Н. Калиберовой она все такая же красивая и изящная, так же светел ее лик, так же притягивает ее взгляд. И очень хочется, чтобы Ларисса Николаевна обязательно встретила свой 100-летний юбилей, а ее земляки читали бы ее стихи, отдавая дань уважения этой замечательной и самобытной поэтессе. 2011 г. Л-ра. 1 ГАХК. Ф. Р-830. Оп.3. Д.1126. Л.10-17. 2 ГАХК. Ф. Р-830. Оп.3. Д.454. Л.1-39. 3 ГАХК. Ф. Р-830. Оп.3. Д. 1123. Л. 10-17. 4 ГАХК. Ф. Р-830. Оп.3. Д. 1123. Л.1-3. 5 ГАХК. Ф. Р-830. Оп.3. Д. 1123. Л.10-17. 6 Харбинские писатели и поэты// Рубеж. -1940. - № 24(645). - С.123-124. 7 Рубеж. -1940. - № 31(652). - С.138. 8 Калиберова Т.Н. Одна на мосту.- Москва.- Русский путь. -2006. - С.33 -34, 417- 418.
белый: Спасибо за информацию. Адъютант пишет: В ее деле имеются личные впечатления опрашивающего от общения с ней: «Развитая, вдумчивая, спокойная. Держит себя скромно, дает исчерпывающие ответы. Одета очень скромно, но чисто и аккуратно. Выше среднего роста, темная шатенка, гладкая прическа, косметика отсутствует». Фамилия опрашивающего не известна? "В 1945 году, когда в Китай вошли советские войска, Ларисса Андерсен жила в Шанхае. Почему ее пригласили на собеседование сейчас сказать невозможно. Эмигрантская поэзия – враг Советского государства? Или поэтический кружок приняли за политический? А может быть что-то другое? Ларисса ведь никогда не занималась политикой, не публиковала таких антисоветских стихов, как, например, Марианна Колосова. В архиве сохранилась любопытная запись в протоколе, которую тогда сделал офицер-следователь: “Развитая в меру, спокойна. Держит себя скромно, ответ дает исчерпывающе. Одета скромно, но чисто и аккуратно” .
barnaulets: Адъютант пишет: В 1914 году Адерсон убыл в составе 23 Сибирского стрелкового полка 6 Сибирской дивизии на войну, где во время сражения с немцами, Николай Михайлович был контужен под Лодзью и пленен. Получается отец поэтессы был сослуживцем Александра Абрамовича Алябьева - георгиевского кавалера с Алтая (см. в теме про георгиевских кавалеров Первой мировой войны). Возможно, даже Алябьев, начавший войну в этом полку зауряд-прапорщиком, мог служить под его началом.
Адъютант: barnaulets пишет: Адъютант пишет: белый пишет: Адъютант пишет: Уважаемые форумчане! Складывается впечатление, что на меня ссылаются, не заметив, что перед статьей указано имя автора: Любовь Анатольевна Кривченко.
Oigen Pl: Б.Н. Волков - http://www.hoover.org/library-and-archives/collections/28642 ПУЛЕМЕТЧИК СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 1 Оставшимся спиртом грея Пулемёт, чтоб он не остыл, Ты видишь: внизу батарея Снялась и уходит в тыл. А здесь, где нависли склоны У скованной льдом реки, Последние батальоны Примкнули, гремя, штыки. Простёрлась рука Господня Над миллионом стран, И над рекой сегодня Развеет Господь туман. Чтоб были виднее цели, Чтоб, быстро "поймав прицел", На гладь снеговой постели Ты смог бросить сотни тел. Широкие коридоры Зданья, что на Моховой, - Привели тебя на просторы, Где кипел долгожданный бой. В двуколке, что там, в овражке, - Шопенгауэр, Бокль и Кант… Но на твоей фуражке Голубой отцветает кант. 2 Небо из серых шкурок В утренний этот час… И, закурив окурок, Подумал: "В последний раз!" Надо беречь патроны И терпеливо ждать, Пока не покроют склоны Как муравьи, опять. И только когда их лица Ты различишь, - пулемёт, Забившись в руках, как птица, В последний их раз сметёт. А там - за наган… Пустое! Лучше эмблемы нет: Снег на горах и хвоя - Бело-зелёный цвет. 3 И совсем, как тогда, под елью (Над бровями лишь новый шрам), - Ты меришь ногами келью, Что дали монахи нам. Сегодня, мгновенно тая, - Снежинки… О, в первый раз!.. И мы, за стеной Китая, О прошлом ведём рассказ… Обыденность буден сжала, Как келья, былую ширь… На стене - портрет Адмирала Из книги "Колчак, Сибирь". И рядом с ним - твой Георгий, Символ боёв и ран… - В городах выставляют в морге Неопознанных горожан… - Как сон, помню: шли без счёта, И в небе - горящий шар… …И труп мой от пулемёта Отбросил в снег комиссар… Бэй-Гуань – Пекинский монастырь http://www.poesis.ru/poeti-poezia/volkov_b/frm_vers.htm
белый: МАРИАННА КОЛОСОВА ВЪ ЖИЗНИ ЛЕНТУ НОСИЛИ ВЫ КРАСНУЮ… Я сижу въ своей маленькой комнате И невольно мечтой къ Вамъ лечу, Вы меня уж навѣрно не помните? Вамъ былое напомнить хочу. Изъ далекой Москвы Вы прiѣхали. Нашъ глухой городокъ оживалъ. По странѣ отдаленными эхами Революцiи громъ грохоталъ! Мы въ саду городскомъ познакомились, Проводили меня Вы домой, Называли дикаркой сибирскою И дѣлились мечтами со мной… А кругомъ поднимались возстанiя! Тотъ, кто молодъ, всегда эгоистъ: Каждый вечеръ я шла на свиданiе На двукратный условленный свистъ. Какъ то днемъ Васъ на улицѣ встрѣтила Съ ярко- красной звездой на груди. На привѣтствiе Вамъ не отвѣтила, Лишь шепнула съ тоскою - уйди! Видит Богъ, я не знала дѣйствительно, Что мой милый, мой врагъ – коммунистъ! Я не вышла въ тотъ вечеръ на длительный, На двукратный условленный свистъ… Черезъ день загорѣлось возстанiе, Закипѣлъ городокъ нашъ глухой И забыв про любовь, про свиданiя Я конца ожидала съ тоской… И въ повстанческомъ бѣломъ движенiи Я на жертвенный подвигъ пошла… Озарилось лицо отраженiемъ – Состраданья, любви и добра. Ужъ полгорода нашими занято… Перевязочный пунктъ подъ горой. Санитары носили къ намъ раненых, Становился все рѣже нашъ строй… Среди вновь прибывающих раненых Я внезапно увидѣла Васъ, Никогда, во всю жизнь не забуду я Эту муку страдальческихъ глазъ. На груди Вашей лента трехцвѣтная, Свежѣй кровью забрызгана вся… И съ любовью съ тоской беззавѣтною Передъ вами склонилася я… Оцѣнила я жертву прекрасную Ошибаться, какъ всѣ, Вы могли. Въ жизни ленту носили Вы красную, А на смерть Вы съ трехцвѣтной пошли! Один день продолжалось восстанiе Къ ночи бѣлымъ пришлось отступить. Вы метались въ бреду безъ сознания, Васъ больного пришлось увозить. А потомъ всѣ отряды разсѣялись, Не пришлось возлѣ Васъ мнѣ побыть… Черезъ мѣсяцъ мы снова надѣялись Окончательно красныхъ разбить. Были наши надежды разрушены Не пошел съ нами вмѣсте народъ… О, для насъ былъ кошмаромъ мучительнымъ Девятьсотъ двадцать первый годъ! И теперь из Китая далекаго Я Вам шлю свой сердечный привѣтъ! И тоскует душа одинокая, Въ сердце прошлаго страшный слѣдъ. Оцѣнила я жертву прекрасную, Ошибаться – какъ всѣ Вы могли… Въ жизни ленту носили Вы красную А на смерть вы съ трехцвѣтной пошли!
полная версия страницы